Терроризм. Война без правил - Алексей Щербаков Страница 18

Речь идет об Иване Федоровиче Окладском, или как его звали друзья по борьбе, «Ванечке». По некоторым данным, этот человек работал «ликвидатором» – то есть убивал тех, кого террористы считали стукачами. Впрочем, точных данных на этот счет нет, на суде ему ничего подобного не предъявляли, да и при СССР данных не нашли. На нет и суда нет, не будем грешить на человека.

«Иван Окладский, в начале 70–74 гг. прошлого столетия, будучи еще совершенным мальчиком, в числе других фабричных детей того же возраста был определен Петром Алексеевым для обучения грамоте в коммуну на Манежной или Вульфовской улице. Жильцы этой тогда очень популярной школы-коммуны состояли из студентов Медико-хирургической академии. Коммуна была организована Василием Семеновичем Ивановским, носившим прозвище “Василия Великого”. Самыми частными посетителями Манежной квартиры был Петр Алексеев, И. Смирнов и другие рабочие с фабрики Торнтона».

(П. С. Ивановская, революционерка)

То есть человек воспитывался на революционных идеях чуть ли не с детства. Окладский был веселый рубаха-парень. Его любили не только собственно террористы, но и более умеренные народники.

4 июля 1880 года Окладский был арестован.

На суде он вел себя как герой. Террорист сказал таковы слова:

– Я не прошу и не нуждаюсь в смягчении своей участи. Напротив, если суд смягчит свой приговор относительно меня, я приму это за оскорбление.

Однако… Помирать он как-то не захотел.

Перспектива висеть в петле ему не понравилась. Он подал прошение о помиловании, которое и получил. Разумеется, не за просто так. Окладский стал сдавать тех, кого знал. А знал он многих.

Из доклада министра внутренних дел Александру III:

«По указаниям Окладского обнаружены две конспиративные квартиры, в одной из коих летом 1880 года помещалась тайная типография, а в другой изготовлялся динамит. Розыски лиц, проживавших в этих квартирах, имели прямым последствием задержание нескольких видных деятелей преступного общества, а именно: Фриденсона, Баранникова, Колоткевича, Клеточникова и, наконец, Тригони, в квартире которого был арестован Андрей Желябов… Личности задержанных под ложными фамилиями злоумышленников обнаружились, главным образом, при негласном предъявлении их Окладскому».

Окладский сделал очень много для разгрома «Народной воли». Именно благодаря ему был разоблачен Клеточников. Да и, по сути, смертельный удар петербургским террористам нанес именно он. Впоследствии Окладский был выпущен из тюрьмы.

Вот мнение одного из террористов:

«…Факт, что для “Народной воли” Окладский явился злым гением, именно его указания нанесли наиболее тяжелый и грандиозный удар по всей “Народной воле”. Несомненно было для меня, что если бы не этот удар, “Народная воля” жила бы много больше и принесла бы больше пользы. После удара, нанесенного Окладским, сохранившиеся остатки сумели провести несколько крупных фактов, а в последующее время она стала падать. Принимаю во внимание все это, особенно то обстоятельство, что Окладский, получивший такую крупную награду, которую он получил за свое дело, не мог не дать самых крупных фактов. Царское правительство оценивало надлежащим образом это предательство и сумело наградить его так, как он заслуживал, и я думаю, что это прямое доказательство того, что он и не переставал в дальнейшем действовать точно так же, как в начале. У меня в голове напрашивалась мысль, что, быть может, предательство Окладского началось не после суда. Мне казалось, что он мог быть до известной степени предателем, уже будучи на суде. Я выводил это из сопоставления простой психологии. Для меня было непонятно, каким образом человек, сегодня говорящий о том, чтобы его отнюдь не щадили, самым вызывающим образом держащийся на суде, завтра уже мог продать своих товарищей. Этой психологии я не понимаю. И, наоборот, я понял бы, если бы было доказано на суде, что Окладский и в то время, когда был на суде, уже работал в пользу Охранного отделения в том смысле, что вызывающим своим поведением он в то же время пользовался для указания своих товарищей и в дальнейшем.

Вероятнее всего, простой угрозы смертной казни или вечного заточения с собственной жаждой жизни было достаточно для двадцатилетнего малообразованного мальчишки».

(А. В. Прибылев, народоволец)

На самом-то деле далеко не все так просто. Другие террористы тоже меняли убеждения. Видный народоволец Лев Александрович Тихомиров успел сбежать в Европу. Там он раскаялся и в 1888 году написал брошюру «Почему я перестал быть революционером».

И ведь Тихомиров не стал «тупым охранителем устоев». Он разочаровался именно в террористических методах. Но принимал участие в попытках создания легального рабочего движения. Работал и с полковником Зубатовым, и со Столыпиным. В том, что у них ничего не вышло, он не виноват, – ни у кого бы не получилось.