Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой - Александр Рар Страница 17

По мнению МИДа Германии, конфликт в Приднестровье гораздо легче решить, чем другие замороженные конфликты на постсоветском пространстве. Русские, ликвидировав свое военное присутствие в Молдавии, выполнили бы условия для подписания важного документа ДОВСЕ. Запад разместил бы там свои миротворческие силы, чтобы исключить возможность нового военного конфликта, как в Южной Осетии. Однако Россия отказалась от вывода своих войск. Если миротворческие силы НАТО займут место российских миротворцев в Приднестровье, Москва лишится своего влияния в этом регионе. Для России такая геополитика неприемлема. По мнению российского министра иностранных дел Сергея Лаврова, Приднестровье в случае румыно-молдавского слияния должно присоединиться к Украине. В то же время русские политики прекрасно понимают, что для Германии и ЕС в пространстве «общего соседства» лежит ключ к созданию архитектуры безопасности. Европейцы хотели исключить любую, даже теоретическую вероятность возвращения российской империи. Россию это раздражало, однако она не могла позволить себе отказаться от договоренностей, достигнутых в Мезеберге, так как это означало бы моментальное и окончательное фиаско только что начатого диалога об общей евроатлантической архитектуре.

В ноябре 2010 года Путин в качестве почетного гостя посетил экономический форум Siiddeutschen Zeitung в Берлине и выдвинул предложение о создании зоны свободной торговли между ЕС и Россией. Это уже был третий случай после речи в Рейхстаге в 2001 году и выступления на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года, когда Путин на немецкой земле выдвинул новые предложения Западу. Понятно, ведь Германия была и остается самым предпочтительным партнёром России. Путин сформулировал свое предложение таким образом: ЕС в процессе необратимой деиндустриализации находится практически на пути к сервисной экономике, без промышленных предприятий. Россия же, напротив, как раз занимается модернизацией своего индустриального базиса и зависит от технологического сотрудничества с Западом. Россия хотела стать второй индустриальной базой Европы, но для этого ей необходим свободный выход ее продукции на рынок ЕС. Это стало бы возможным в рамках зоны свободной торговли. Меркель на удивление резко отреагировала на предложение Путина и напомнила о вступлении России в ВТО. Без правопорядка и общего ценностного фундамента переговоры о предложении общего внутреннего рынка — фантазия. Хотя в конце Меркель всё-таки пригласила Путина на ужин в канцелярию, российская элита возмутилась такой жесткой выволочкой на глазах всей общественности. Все задавались вопросом, не возникло ли у Путина проблем с доверием в Германии.

Позже Путин подробно испросил Мангольда, какие практические выгоды могли бы получить немецкие фирмы на российском рынке в случае создания зоны свободной торговли. Разумеется, они бы извлекли большую пользу из открытия нового рынка, так как, в отличие от России, обладали высококачественной конкурентоспособной продукцией, которая была бы освобождена от налогов на ввоз, обременительных тарифов и сертификатов. Казалось, Россия готова на большие уступки. Страна для собственной модернизации срочно нуждалась в технологическом сотрудничестве с прогрессивной Германией — любой ценой.

В это же время Германия дала старт собственной инициативе, направленной на Россию. Президент Вульф и министр иностранных дел Вестервелле отправились туда, чтобы договориться о правовом сотрудничестве. Берлин пытался наполнить партнерство по модернизации удобоваримым содержанием. Разумеется, понятно, говорил Медведев, что за этим снова стоит желание поучать Россию демократии. Но инициатива со стороны германской дипломатии была так умно подана, что он её поддержал. Немцы заявили, что всё должно развиваться только по взаимному согласию. Само собой разумеется, что вопросы экономического права выдвинулись на передний план, так как кровным интересом Германии была помощь России в борьбе с коррупцией.

Почти через 30 лет после разделения Восточной и Западной Европы Берлинской стеной свободный Запад громогласно потребовал её сноса. Жителям Восточной Европы должна быть предоставлена свобода, в том числе и свобода передвижения. Однако как раз к 50-й годовщине возведения Берлинской стены Евросоюз начал строить на восточной границе забор из колючей проволоки от нежелательных мигрантов. Американцы, японцы, израильтяне, албанцы, жители Латинской Америки и Северной Африки попадают в Евросоюз без всякой визы. Русские, в отличие от них, стоят перед западными посольствами в очередях за въездными документами и вынуждены проходить унизительные процедуры.

Россия еще 10 лет назад выказала готовность отменить въездные визы для граждан Евросоюза. Германия прекрасно подошла бы на роль ответственного за отмену визовою режима для российских граждан, приезжающих в ЕС. Разумеется, должны быть урегулированы технические предпосылки, такие как введение более защищенного от подделок биометрического паспорта, достигнута договоренность о реадмиссии нелегальных мигрантов и отмене утомительных процедур регистрации. После этого двусторонняя отмена визовой практики снесла бы последнюю стену на востоке континента. Связи между гражданами стран ЕС и России могли бы стать настолько тесными, как еще никогда в истории. Это был бы самый конструктивный вклад, который Запад может сделать для образования российского цивилизованного общества.

В то время как ЕС представляет себе сотрудничество с Россией только на базе общих ценностей, Германия и Россия в прошлом уже успешно сотрудничали на другой основе. Однако Берлину требуется больше доверия к его российской Realpolitik со стороны стран Евросоюза, находящихся в плену исторически сформировавшихся представлений о России как о враге.