Театр абсурда. Во что превратили Россию - Николай Губенко Страница 17

Я сейчас редко бываю в театрах, но посмотрите во МХАТе им. Горького постановку В. Ускова по пьесе Виктора Розова «Ее друзья» либо у нас в театре постановку А. Кирющенко по пьесе Н.А. Некрасова «Дурь», – вы поймете, что Русский театр жив.

– Почему-то вы умолчали о новой постановке театра – по чеховской драме «Иванов»? Что вас побудило обратиться именно к этой пьесе?

– Драма Иванова – это драма человека, у которого нет будущего. Когда узнаешь о самоубийстве академика Легасова, о самоубийстве сотен офицеров российской армии, о чем сообщил министр обороны, кажется, что отроки Есенина нашли свое воплощение и в нашей жизни. Люди думали, чувствовали и не могли смириться с настоящим. По всей стране тысячи, миллионы образованных людей – учителей, инженеров, врачей, не востребованных властью. Они не могут найти себе применения, примирить себя с поразившей их социальной болезнью. У них отнята возможность приносить пользу. И они бессильны, у них опускаются руки. Все они – современные Ивановы. Их убивает бессилие. Как говорит Боркин: «Жизнь человеческая подобна цветку, пышно произрастающему в поле. Пришел козел, съел, и нет цветка».

Я рад, что в «Газпроме» нашли возможность профинансировать нашу постановку «Иванова». Нельзя не приветствовать и то, что поддержка основ национальной культуры, классики является идеологией «Газпрома». Достаточно вспомнить, что только благодаря «Газпрому» издается полное собрание сочинений А.С. Пушкина, реализуется программа помощи русской православной церкви, науки, талантливой молодежи. В рамках 850-летия Москвы проводится подготовка к большой выставке «Екатерина Великая и Москва» и многое другое. Однако без поддержки государства, без осознания того, что культура является стержнем нации, ей не выжить.

– Николай Николаевич, коль вы коснулись «Газпрома», пожалуй, уместной будет следующая мысль. Если мы всерьез озабочены восстановлением и укреплением российской государственности, подъемом культуры, то в нынешних условиях, на мой взгляд, должны существовать скрепы государства – скажем, такие монополии, как «Агропром», «Газпром», железнодорожная отрасль и другие. Их разрушение, растаскивание по частям – гибель. Как вы относитесь к данной проблеме?

– Представьте себе человеческий организм с единой системой кровоснабжения. Кровь омывает мозг, сердце, легкие, глаза, почки. Теперь представим себе, что сосуды, которые снабжают кровью глаза, принадлежат ИКСу, сосудами к сердцу владеет ИГРЕК, а сосудами, обеспечивающими жизнедеятельность мозга либо почек, – некто ЗЕТ. Что из этого выйдет, мы уже знаем по опыту приватизации.

Монополии, о которых вы говорите, – важнейшие отрасли. Последние годы мы только разрушали, ничего из разрушенного не восстановлено. Неужели это не научит нас осторожности, самосохранению? Как можно раздирать налаженную десятилетиями систему жизнеобеспечения страны с ее потрясающим человеческим потенциалом, выучкой, профессионалами, которые приобрели опыт от простого бурильщика до руководителей систем? Их опыт просто невозможно будет воспроизвести за какой-либо короткий срок. Разумеется, я против такого «разгосударствления» монополий, это гибельно, смертельно для страны.

Согласитесь, что те люди, которым передали часть национального производственного потенциала, показали свою полную непригодность к роли распорядителей собственности. Так, может быть, разумнее было бы сохранить хотя бы на период кризиса основные монополии, не утрачивать все-таки контроля государства и коллективов над важнейшими отраслями хозяйства?

В наши дни лягание государственной монополии есть непременное условие «прогрессивности» и популярности. На самом же деле мы видим разграбление имущества, созданного трудом всего народа. Согласно критикам прошлого, мы жили в стране дебилов, диктата чиновничества и нищеты. Я же считаю, мы жили в стране космических технологий, фундаментальной науки, высокой культуры, развитого сельского хозяйства, мощной национально ориентированной армии. И все это благодаря государственной монополии. Упразднение таких монополий, как «Газпром», «Агропром», железнодорожная отрасль, будет не что иное, как преступление, за которое придется расплачиваться не одному поколению.

– Вы – депутат Госдумы, заместитель председателя Комитета по культуре, и, как мне известно, участвовали в разработке законопроекта о перемещенных культурных ценностях. Споры и дискуссии о реституции, которые исподволь продолжались много лет, сейчас вспыхнули с новой силой. Одни настаивают на том, чтобы Россия возвратила ценности и произведения искусства Германии. Другие указывают на неправомерность, необоснованность подобных притязаний. Поясните, в чем тут дело?

– В обсуждаемом законе речь не идет о возвращении культурных ценностей, а лишь о подтверждении права собственности Российской Федерации (как правопреемницы Советского Союза) на культурные ценности, перемещенные в результате Второй мировой войны в компенсацию нанесенного России ущерба.

Ущерб этот не имеет аналогов в мире. Он невосполним. Об этом свидетельствуют 39 томов, предъявленных нашим обвинением на Нюрнбергском процессе.

Уничтожение нашей культуры было составной частью фашистской идеологии – идеологии уничтожения славянской расы. Только в ходе секретной акции по разграблению музеев и книгохранилищ, имевшей код «Линц», ведомство рейхсляйтера Розенберга для вывоза из СССР художественных, культурно-исторических ценностей затребовало 1418 вагонов. Были созданы специальные штабы по «приватизации» нашего достояния. В них входили эксперты-искусствоведы, книговеды, архивисты. Все они носили форму вермахта. Именно эти «специалисты» на оккупированных территориях первыми входили в музеи и библиотеки, отбирали бесценные произведения искусства, шедевры, редчайшие старинные манускрипты, гравюры, рисунки, скульптуры, историко-археологические коллекции. Тщательно упаковывали все это и отправляли в Германию. Остальное подлежало уничтожению и осквернению.

Были осквернены дома-музеи: пушкинского «Михайловского», толстовской «Ясной Поляны», домика Чайковского, тургеневского «Спасского-Лутовиново», дом Гоголя в Сорочинцах. «Достаточно уничтожить памятники народа, чтобы он уже во втором поколении перестал существовать как нация», – так говорил нацист-идеолог Розенберг, которому фюрер поручил это важное дело.

На территории СССР немцами уничтожено 3 тыс. исторических городов, уничтожено и повреждено 2439 памятников культовой архитектуры (православные, католические, иудейские, мусульманские храмы и монастыри), разграблено 427 музеев, вывезено или уничтожено, по немецким же оценкам, около 180 млн. книг. Замечу, что грабились как государственные, так и никем не учтенные частные библиотеки и коллекции, зачастую уникальные. А 27 млн. погибших в войне?! Кто подсчитает этот урон – с точки зрения неоценимости, невосполнимости его духовного потенциала?!

Закон основан на общепризнанных принципах и нормах международного права. Одним из таких принципов является ответственность агрессора за совершенное международное преступление, каковым была война, развязанная Германией против СССР.

Что такое реституция? Это вид материальной международно-правовой ответственности государства-агрессора. Оно обязано устранить причиненный другому государству материальный ущерб путем восстановления прежнего состояния, в частности, путем возврата имущества, разграбленного и незаконно вывезенного им с оккупированной его войсками территории.