Как предавали Россию - Николай Стариков Страница 17

Две сдачи за два месяца. Исправить это было уже невозможно, но можно было попытаться блестяще закончить саму испанскую кампанию. Сразу по прибытии Наполеон перешел в наступление и 10 ноября 1808 года нанес испанцам страшное поражение при Бургосе. В ближайшие дни произошло еще два сражения, и испанская армия была, казалось, совсем уничтожена. Войдя в Мадрид, Наполеон объявил в Испании военное положение и учредил по всей стране военно-полевые суды. Затем император выступил против англичан. Генерал Мур, так и не повоевавший с русскими, был разбит и погиб во время преследования остатков английской армии. Однако сопротивление испанцев ничуть не ослабевало. Примером может служить осада города Сарагосы. Он был осажден французами уже несколько месяцев. Наконец маршал Ланн взял внешние укрепления и ворвался внутрь. Но радоваться победе французам не пришлось — каждый дом превратился в крепость; каждый сарай и конюшню, погреб или чердак нужно было брать с боем. Целых три недели шла эта страшная резня в уже взятом, но продолжавшем сопротивляться городе. Солдаты Ланна убивали без разбора всех, даже женщин и детей, но и женщины и дети убивали солдат при малейшей их оплошности. В результате французы вырезали до 20 тысяч гарнизона и больше 32 тысяч городского населения.

Столь впечатляющий пример мужества испанцев произвел на Австрию неизгладимое впечатление. Была подорвана вера в непобедимость французских солдат — испанцы показали, что страшных наполеоновских ветеранов можно побеждать. Пятая антифранцузская коалиция была самой скромной по количеству участников — весной 1809 года Вена заключила союз с Англией и вновь начала войну. Австрийский эрцгерцог Карл снова вторгся в союзную Бонапарту Баварию. Теперь Наполеон выглядел невинной жертвой агрессии. С 300-тысячной армией он бросился навстречу австрийцам, и военная фортуна была на его стороне. За пять дней Наполеон выиграл пять кровопролитных битв. Продолжая преследовать отступавшего Карла, Наполеон нагнал его и снова разбил в Эберсберге. При этом Наполеон сжег город, причем около половины мирного населения сгорели живьем. «Мы шли по месиву из жареного человеческого мяса», — говорил о прохождении кавалерии через развалины французский генерал.

Казалось, Австрия снова будет повержена за считанные дни. 8 мая Наполеон уже ночевал во дворце австрийского императора в Шенбрунне, а 13 мая бургомистр Вены поднес императору ключи от австрийской столицы. Но чему-то австрийцы все-таки научились: армии эрцгерцога Карла удалось переправиться через Дунай и сжечь за собой мосты. В ночь с 20 на 21 мая Наполеон отдал приказ о переправе. Так началась битва при Эсслинге, которая закончилась скорее вничью. Так как разгром австрийцев не состоялся, они сами сочли это своей большой победой. Радость их была, однако, недолгой: 5–6 июля 1809 года последовала знаменитая битва при Ваграме, на тот момент самое кровопролитное сражение все наполеоновские войны. Потери обеих сторон в этой битве были огромны. Наполеон снова подтвердил свою репутацию гениального полководца — австрийцы были наголову разбиты и срочно начали мирные переговоры. По новому мирному договору Австрия снова теряла свои территории, выплачивала контрибуцию и обязалась сократить армию до 150 тысяч человек.

Начало войны между Францией и Австрией поставило русского царя в довольно щекотливое положение. Из-за того что австрийцы первыми начали войну, не помочь Наполеону он не мог, но все же воевать по-настоящему ему не хотелось. Решение, найденное Александром в этой ситуации, было, пожалуй, самым правильным в его политической жизни. К австрийской границе, на Волынь, был выслан 20-тысячный русский корпус, который просто тихо и мирно стоял у рубежей и в боевых действиях не участвовал. За эту помощь, не потребовавшую пролития крови, Россия получила Восточную Галицию, последнюю область, заселенную славянским русско-украинским населением.

После этой последней войны тень нашего «союзника» — Франции нависла уже над всей Европой. Все державы были Бонапартом разгромлены, и только Англия затаилась на своих островах. Наполеон же окончательно утратил чувство реальности. Если раньше он перекраивал границы только после крупных побед, то теперь он стал делать это постоянно. Наш «союзник» просто росчерком пера стал присоединять к Франции новые области. Началась его знаменитая политика «движущейся границы». 9 июня 1810 года простым декретом Наполеон присоединил к Франции Голландию. Таким же способом были «офранцужены» Гамбург, Бремен, Любек, герцогства Лауэнбург, Ольденбург, Сальм-Сальм, Аренберг и ряд других владений. Наполеоновский маршал Даву блеснул чувством юмора в своем обращении к присоединяемым: «Ваша независимость ведь была только воображаемой!» Потом настала очередь Рима. Испанию император тоже решил расчленить: он оторвал от владений своего брата, испанского короля Жозефа Бонапарта, наиболее богатую провинцию Каталония и присоединил ее к Франции. Недоумение по поводу этих действий императора было большое. Зачем присоединять к Франции области и целые страны, которые никогда не были французскими и никогда ими не станут!? И кто знает, что взбредет в гениальную наполеоновскую голову в дальнейшем. Это был, говоря современным языком, настоящий дипломатический беспредел. Ведь организуя эти «бумажные» аннексии по своему усмотрению, Наполеон не делал разбора для своих друзей, как когда-то не сделал исключения для верного ему испанского монарха. Бонапарт присоединил к себе владения герцога Ольденбургского — зятя русского императора. Конечно, бедному герцогу была предложена территориальная компенсация, но все же вывод можно было сделать только один: Бонапарт становился союзником ненадежным и непредсказуемым. Таким же в его глазах выглядел русский император. А основной задачей британской дипломатии по-прежнему было сталкивание России и Франции в новой кровавой войне.

После Тильзита у Александра I была реальная возможность укрепить свой союз с Наполеоном. Например, можно было пойти на установление родственного союза, выдав замуж за него одну из своих сестер. Вместо этого в 1810 году Александр отказал Наполеону, просившему руки великой княжны Анны Павловны. Почему? Союз России и Франции, двух великих континентальных держав, был бы непобедим. Беда была в том, что в этом союзе равных каждый хотел стать первым. Роль вассала Наполеона не могла устроить честолюбивого Александра. И английские дипломаты снова так мягко и логично излагали царю невыносимость для России французской гегемонии в Европе. И были готовы оплатить создание новой военной коалиции. Их можно понять — пришла пора окончательного покорения Индии, а французский и русский императоры никак не хотят воевать друг с другом. Того и гляди заново родится старый проект, и казачьи сотни вновь отправятся в сторону мутного Инда и Ганга. Мощная Россия и сильная Франция должны ослабить друг друга в смертельной схватке. Ради этого никакие расходы не будут чрезмерны.

Им в неформальных беседах вторили послы Австрии и Пруссии. Русский монарх стал уклоняться от строгого соблюдения условий Континентальной блокады и даже подписал положение о нейтральной торговле, фактически сводившее ее на нет. Это в свою очередь вызвало настороженное отношение к нему Наполеона. Маховик взаимных подозрений начал раскручиваться. То, что в обычной политической жизни можно было уладить часовой встречей, как в Тильзите и Эрфурте, теперь воспринималось Александром как личное оскорбление. Схема разжигания конфликта, выработанная нашими «союзниками», была следующей: русский царь своим независимым поведением вызовет подозрение французского императора, и тогда начнется война. Война, нужная Англии, Пруссии и Австрии. Ведь, кроме России, никто не мог обеспечить победу в затянувшемся противостоянии с Бонапартом.