Выйти из хаоса. Кризисы на Ближнем Востоке и в Средиземноморье - Жиль Кепель Страница 17

Духовное влияние саудовских властей на глобальный процесс исламизации был поставлен под угрозу еще более радикальной идеологией, обернувшей дискурс исламизации против них же. Поначалу саудовские либеральные круги пытались воспользоваться военным присутствием Запада для продвижения реформ. Имея перед глазами образец для подражания в виде американских женщин-военнослужащих, открыто водивших машины в королевстве, 66 жительниц Саудовской Аравии 6 ноября 1990 года демонстративно сели за руль. Это повлекло за собой немедленную жесткую реакцию со стороны властей, давших отмашку самым консервативным кругам, заклеймившим «коммунистических шлюх». (Женщины получили разрешение водить машину только в сентябре 2017 года, а вступило в силу оно в июне 2018 года, после Рамадана.) В рядах исламистов постепенно нарастало озлобление против короля.

Не в его пользу было и то, что он уже обжегся на операции по захвату Заповедной мечети в Мекке в ноябре 1979 года. Для начала, в мае 1991 года по инициативе молодого имама Салмана аль-Ауды, которого в девяностые монарх то сажал в тюрьму, то привлекал на свою сторону, 109 проповедников и активистов направили «Письмо требований» («Хитаб аль-маталиб») королю. В письме содержалось требование хранить верность самым строгим предписаниям ваххабизма и избавиться от тлетворного влияния христиан и евреев. В завуалированной форме критике подвергалась монополия на власть правящей династии, чья религиозная легитимность была поставлена под сомнением появлением войск «крестоносцев» на священной земле. Подписавшие петицию просили о создании «консультативного совета». Король сначала попросил старейших улемов сделать внушение авторам инициативы на том основании, что, публично выступая с жалобами, они могли посеять смуту (фитна) среди верующих. Затем он все же согласился с созданием совета, но назначил туда представителей крупнейших племен, в большинстве своем получивших образование на Западе. Некоторые из тех, кто подписал письмо, затем опубликовали «предостерегающий меморандум» («аль-музаккира ан-насиха»), в котором ставились под сомнение все устои режима: он требовал независимости духовных лиц, полной исламизации законов и банковской системы, критиковал слабость саудовской армии, обращение за помощью к американским военным и т. д.

3 мая 1993 года некоторые из авторов меморандума создали исламистскую оппозиционную организацию – неслыханный, недопустимый прецедент для ваххабитского королевства. Его арабское название – «Комитет по защите прав шариата» – можно перевести на английский как «Комитет по защите законных прав». Игра на двусмысленности арабского термина была призвана обеспечить поддержку западных либералов и борцов за права человека, не слишком искушенных в арабском. Благодаря этому подписанты, быстро оказавшиеся за решеткой, были вскоре отпущены под давлением Международной Амнистии, а их лидер Мухаммед аль-Масари в апреле 1994 года обосновался в Лондоне. Там в течение двух лет он поносил саудовский режим, расписывая его бесчеловечность… по факсу. (Поскольку это было еще в доинтернетовскую эпоху, счета за пользование факсом приходили настолько астрономические, что British Telecom в 1996 году отключил политэмигранту телефон за неуплату.)

Власть продолжала методично сажать в саудовские тюрьмы главных активистов этого исламистского оппозиционного движения, известного как «Пробуждение» («ас-Сахва»), и в 1996 году аль-Масари ушел из большой политики, уступив место Усаме Бен Ладену. Связанный с авторами меморандума Бен Ладен бежал в 1991 году из Саудовской Аравии в Афганистан, а затем переехал к ат-Тураби в Судан, где жил с 1992 по 1996 год. Первым его лозунгом было «изгнать американцев с Аравийского полуострова». Во время вторжения в Кувейт он предлагал королю Фахду развернуть джихадистские бригады против войск Саддама. Монарх не удостоил своим августейшим вниманием это предложение. Более того, 7 августа 1990 года он призвал на помощь американцев. Месть за это оскорбление придет, как мы увидим позже, в виде взрывов американских посольств в Танзании и Кении, прогремевших в 1998 году, в очередную годовщину этой просьбы о помощи.