Игра Люцифера. Как один человек раскрыл "глобальный заговор", вышел из тюрьмы и стал миллионером - Брэдли Биркенфельд Страница 16

Таков мой краткий урок истории секретов швейцарского банковского дела к тому моменту, как в дело вступил я. Изучив всю историю от самого начала до нынешних времен, я понял, что швейцарцы действовали очень тонко — вместо лишних слов они кивали и улыбались. Заботило ли меня то, что деньги, которыми я управлял, были получены в результате сомнительной деятельности или спрятаны от правительства какой-то страны, жадного до налогов? Ничуть. Кто-то, находившийся намного выше меня в пищевой цепочке, решил, что это совершенно законно. Я не собирался надевать на себя терновый венец и каяться.

Кстати, о покаянии. Работая в Credit Suisse, я впервые погрузился в мир глубоких интриг, связанных с номерными счетами. Как-то раз, когда я подменял свою коллегу, Кэрол Хэмблтон-Мозер, ушедшую в отпуск, ко мне обратились двое из ее клиентов. Они пришли вместе, каждый из них хотел снять по 100 000 долларов со своего счета. Никаких проблем! Консьерж на входе отправил их на лифте ко второму консьержу, который сопроводил их в отдельный кабинет. Я зашел туда, представился и объяснил, что подменяю Кэрол. Моими собеседниками были итальянцы, чисто выбритые, в свитерах и брюках, с чемоданами в руках.

Я попросил у них паспорта и кодовые имена, а затем включил компьютер. Система имела несколько уровней безопасности, чтобы гарантировать, что никто посторонний не сможет прийти в банк и забрать чужие деньги. Проверялось все — номера паспортов, кодовые имена, соответствие лиц фотографиям, возрасту и физическому описанию. Я позвонил своей ассистентке, и она появилась с коробкой и машинкой для подсчета денег. Вскоре в чемодане каждого из итальянцев оказалось по сотне тысяч. Они подписали документы о выемке. Они знали, что с них возьмут плату за выдачу наличных, но казалось, что это их совершенно не беспокоит. Мы улыбнулись и пошли каждый своей дорогой.

После того как они ушли, я пролистал компьютерные записи. Это были монахи из Ватикана! Почему они держали свои деньги на секретных швейцарских счетах? Я никогда и никого об этом не спрашивал. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Прошла примерно половина срока моего обучения в Credit Suisse, за которое я получал неестественно высокие деньги, когда доктор Каллегари сказал, что его переводят в Азию. Я нравился ему, и он хотел взять меня с собой, однако мне нравилось в Женеве, и я не очень хотел в Сингапур, где за выплюнутую на улице жвачку вы можете получить от полицейских пятьдесят ударов палками на городской площади. Поэтому некоторое время я был «бездомным» в собственной фирме и шатался по этажам в поисках нового приемного отца. И я нашел его в лице Оливера Шеделя.

Оливер был серьезным игроком, отвечавшим за работу всех частных банкиров в Северной Америки, Великобритании, Израиле и всей англоговорящей Африке. Это был изящно одетый швейцарско-немецкий джентльмен под пятьдесят, с зачесанными назад темными волосами, холодными синими глазами, сильной челюстью и раздвоенным подбородком. Он свободно говорил по-английски, по-немецки, по-французски и по-испански. В понедельник он мог появиться в офисе, покрытый загаром после катания на лыжах в Альпах, в среду облачался в смокинг перед походом в оперу, а в пятницу садился в свой BMW Z3 и уезжал в Сен-Тропе. Он сразу мне понравился, и с первого рукопожатия я понял, что мы — родственные души.

Первые дни работы я провел в отделе по работе с англоговорящими клиентами, просматривая записи о клиентских счетах, и довольно быстро заметил кое-что странное. В хранилищах Credit Suisse лежали сотни миллионов «англоговорящих» денег, однако никто не видел этих богатых парней в лицо до тех пор, пока они сами не приезжали в банк. Ни один банкир никогда не наносил им ответного визита.

Невероятно! Для меня это было все равно, что ездить с фургоном мороженого в разгар лета и никогда не съезжать с шоссе в город.

— Мистер Шедель, — как-то раз обратился я к своему боссу за кофе (настоящим швейцарским кофе, а не подделкой из Starbucks). — Кто из нашего подразделения обслуживает этих клиентов?

— Как тебе сказать, мальчик мой, — он сделал драматическую паузу, и его глаза под очками марки Ray-Ban лукаво засияли. — Никто.

— Никто не ездит к ним? Никто их не обхаживает и не использует их для получения новых контактов и привлечения клиентов?

— Обхаживает… — сказал он. — Интересное слово, но нет. Если ты, Брэдли, вдруг этого не заметил, то Credit Suisse — очень консервативная фирма.

— А маркетинг? Кто-то же должен быть там, предлагая наши продукты и услуги. Это довольно небольшая инвестиция с потенциально высокой отдачей.

— Докажи свою правоту, Брэдли. — Он улыбнулся и чокнулся своей кофейной чашкой с моей. — Продемонстрируй мне, на что ты способен. Организуй это!

Так я и сделал. Я выбрал три города — Торонто, Бостон и Гамильтон на Бермудах, а затем позвонил всем своим контактам, оставшимся со времен работы в State Street, и сообщил им о том, что мой новый босс в Credit Suisse хотел бы угостить обедом их лучших клиентов. Я забронировал все авиабилеты и номера в пятизвездочных гостиницах, а затем мы с Оливером на две недели погрузились в мир стейков Шатобриан, лучших мест на хоккейных матчах, оперы, джаз-клубов и разговоров о секретных счетах за сигарами и коньяком Courvoisier. К концу этой поездки шесть очень богатых североамериканцев уже жаждали при ехать в Женеву и передать свои состояния Оливеру Шеделю.

— Что ж, Брэдли, это было впечатляюще, — сказал он мне за победным бокалом мартини на веранде гостиницы на Бермудах. — Ты смог сделать серьезную работу. И мне очень жаль, что я не смогу воспользоваться ее плодами.

— Что ты имеешь в виду, Оливер?

Мы уже были на «ты».

— Я забыл рассказать, что решил уволиться из Credit Suisse.

— Что??? — Я вскочил и разлил половину своего напитка.

— Да. Я устроился на работу в Barclays Bank в Женеве. — Он насладился моим ошалевшим выражением лица, а затем ухмыльнулся.

— Но не переживай, мальчик мой. Ты поедешь со мной.

Прощай, Credit Suisse, здравствуй, Barclays, центр силы британского банковского дела. Моя зарплата подскочила до 200 000 швейцарских франков ^[18], я остался в своей роскошной квартире, и все, что мне нужно было сделать — это собрать вещи на работе и переместиться через несколько кварталов в офис Barclays. Проверив мои таланты, Оливер понял, что обрел идеального помощника, которому можно доверять.

Он выделил мне офис и прекрасную молодую швейцарскую ассистентку, Валери Дюбуи. Затем он уселся на кожаный трон за дверью из красного дерева в своем кабинете и вызвал меня. Он напоминал мне M, Валери была мисс Манипенни, а я — сами знаете кем ^[19].