Александр Литвиненко и Полоний-210. Чисто английское убийство или полураспад лжи - Денис Гаев Страница 16

Итак, Марина Литвиненко рассказывает про вечер 1 ноября:

«Когда вечером началась эта рвота, мне это показалось странным, потому что мы ужинали вместе. Но я предположила, что, может, это какая-то инфекция (здесь и далее выделено нами – Авт.). После того, как его вырвало второй раз, я развела марганцовки, промыли желудок – а у него опять начинаются спазмы. И когда это случилось в третий раз, он мне говорит: «Марина, тебе в 6 вставать, Толю в школу отвозить – давай я лягу в другой комнате, чтобы тебя не беспокоить». В 2 часа я заснула – а в 6 заглянула к нему, и вижу, что он еще не спит. Он мне говорит: «Это так странно, мы, когда в школе военной учились, проходили такие симптомы – как после химической атаки». Я говорю: «Саш, ну что ты говоришь». Он: «Ну видно, меня траванули».

У него с самого начала было ощущение, что это отравление, это была первая мысль, из-за интенсивности рвоты, но он пытался не зацикливаться на своих догадках. Может, это защитная реакция – ведь страшно поверить в то, что тебя отравили. И когда есть хоть малейший шанс поверить, что речь идет о другом заболевании – ты цепляешься занего. Хотя за два дня он практически потерял все силы. Он говорил: «Марина, мне никогда в жизни не было так плохо». Уже на второй день он сказал: «Я больше не могу»».

Возможно, у отравленных и встречается какая-то «защитная реакция» – но вот к данной истории это явно не относится! Литвиненко ведь не просто заболел – но и открыто заявил, что «его траванули». Литвиненко был уверен, что отравился – причем об этом он сказал открытым текстом. Так что, если у Литвиненко и была некая «защитная реакция» – то она помешала ему отнюдь не признать свое отравление, а сделать то, что в его ситуации сделал бы любой вменяемый человек: незамедлительно обратиться к врачу.

А вот как раз к врачу отравленный почему-то не спешил:

«Ощущение было, что его просто выворачивало всего, не хватало воздуха, он все время просил открыть окно, хотя температура тела была очень низкой. На следующий день я ему привезла лекарство для восстановления баланса в желудке – я решила, что из-за рвоты там уже такое раздражение началось, что желудок не принимает даже воды. Позвонила одному русскому врачу, он обещал подъехать на следующий день, но ночью Саше опять было очень плохо. Он сказал: «Марина, я больше не могу это терпеть, вызывай «скорую помощь»».

Не правда ли, с каждой фразой эта история выглядит все более и более дикой?

Отравленный (и, как считается теперь – даже смертельно отравленный) почему-то делает все от него зависящее, чтобы не оказаться в больнице, где ему могли бы спасти жизнь! Он усердно занимается самолечением с помощью жены («я ему привезла лекарство…», «развела марганцовки, промыли желудок…»). И только когда ему становится намного хуже – собирается позвонить «одному русскому врачу» (который, впрочем, может приехать лишь на следующий день!) А зачем ему был так нужен русский врач? Неужели в Лондоне и окрестностях мало британских врачей, которые могли бы приехать и помочь ему незамедлительно? Литвиненко, правда, был не силен в английском – но для врачебного осмотра это не так существенно. Кроме того, жена могла бы перевести вопросы врача и ответы пациента.

«На следующий день, когда пришел этот русский врач, тоже все было непонятно. Когда он потрогал его живот, Саша сказал, что очень больно. Тот говорит: «Ну, похоже, что была инфекция, а теперь начался воспалительный процесс, это уже не для дома, везите его в больницу». Когда они, наконец, приехали, и Саша попытался встать – это был ужас, что могло с человеком произойти за считанные дни. Он настолько себя плохо чувствовал, что просто не мог идти. Сначала он был очень слаб, вымотан этой рвотой.»

Итак, когда «русский врач» наконец-то приехал – он обнаружил, что состояние пациента настолько серьезно, что он тут сделать ничего не может: нужна госпитализация. (Очевидно, что прийти к этому выводу вполне можно было, и не вызывая врача!) И только лишь после этого – была наконец-то вызвана «скорая»…

Как все это можно объяснить? Вот список возможных причин:

• недостаток хороших врачей (или же выходные/нерабочие дни для больниц и клиник)?

Британия – не Африка, и уж со врачами, предположительно, проблем там нет никаких. 1 ноября 2006 года – была среда, Литвиненко промучился дома весь четверг и пятницу и как раз в субботу он оказался в больнице – так что дело отнюдь не в выходных днях.

• Загруженность текущими делами и/или страх потерять работу?

К Литвиненко это не относится – он де-факто был безработным. На работу, во всяком случае, он ежедневно не ходил. (Впрочем, в подобном состоянии работать бы он все равно не смог.)

• Необходимость постоянно заботиться о ком-либо из близких?

О сыне Литвиненко вполне могла позаботиться его жена. Собственно, судя по ее рассказу – даже в нормальных обстоятельствах именно она в основном сыном и занималась («Марина, тебе в 6 вставать, Толю в школу отвозить»). Больше ни о ком из близких, кажется, отравленный заботиться не должен был.

• Банальная нехватка денег?

Причина, возможно, и веская (с деньгами у семьи было, действительно, не очень). Однако, в итоге, на пребывание отравленного в больнице какие-то деньги все-таки нашлись? Значит, денежный фактор здесь, все-таки, не решающий.

• Страх перед результатами обследования?

А вот это – единственная версия, которая выглядит убедительно! Очевидно, что при пристальном медицинском обследовании врачи быстро могли выяснить, чем болен Литвиненко (и/или чем он отравлен). Трудно избавиться от ощущения, что Литвиненко боялся этого намного больше, чем последствий самого отравления!

Итак, почему же он так боялся того, что врачи выяснят причины и обстоятельства его отравления? Для «невинной жертвы загадочных отравителей» – это более чем странно…

4.2. Почему Литвиненко лечили антибиотиками?

Мы продолжим цитировать интервью…

«За первую неделю он потерял килограммов 8. Потом он просто пожелтел – и когда я спрашивала, почему он такой желтый – мне опять никто ничего не мог объяснить. Когда у него в желудке обнаружили бактерию, которая якобы вызвала инфекцию, никто не мог объяснить, как это она так вдруг активизировалась, если появляется она, как правило, после курса антибиотиков. Так что же было у него изначально? И опять же, это бактерия, которая вызывает диарею, а не рвоту. То есть, они объяснения находили, но они никогда не были полными. Потом они сказали, что возможно, антибиотик, который они дали, вызвал какой-то побочный эффект, потому что анализ крови показал резкое снижение иммунитета».

Прервем цитату, ибо все сказанное как-то очень странно и плохо объяснимо.