Психология народов и масс - Гюстав Лебон Страница 16
Психология народов и масс - Гюстав Лебон читать онлайн бесплатно
Лебон имеет в виду не логику как дисциплину в Древней Индии (логика называлась «ньяя», буквально «правило»), но парадоксальный стиль Вед, Упанишад и других памятников, то, что мы знаем, например, как стиль буддистских коанов. Изречения вроде «всё есть ты» или буддистское учение о пустоте казались европейцам головокружительно-непостижимыми и принципиально не рационализируемыми.
Есть книги, например Веды, перевод которых невозможен. Проникать в мысль индивидуумов, с которыми мы живем, но от которых нас отделяют некоторые различия в возрасте, в половом отношении, в воспитании, уже очень трудно; проникать же в мысль рас, над которыми тяготеет пыль веков, – труд, который никогда не удастся выполнить ни одному ученому. Все доступное нам знание служит только для того, чтобы показать полную бесполезность подобных попыток.
Лебон говорит, что основные понятия древнеиндийской философии, такие как «атман», «брахман», никак не конвертируются в систему западных терминов, как «субъект», «объект», «значение», «ценность», обязанных развитию специфически европейских логики, грамматики и социальной жизни.
Как бы ни были кратки и мало развиты предыдущие примеры, они вполне достаточны для того, чтобы показать, каким глубоким изменениям подвергаются элементы цивилизации у народов, их заимствующих. Заимствование кажется часто значительным, потому что по названию оно бывает иногда очень рельефно; но усвоение его является всегда в действительности очень ничтожным. С веками, благодаря медленной работе поколений и вследствие постепенных прибавлений, заимствованный элемент сильно отличается от своего первоначального прототипа. С этими постепенными изменениями история, интересующаяся главным образом внешностью, вовсе не считается, и когда она нам говорит, например, что какой-нибудь народ принял новую религию, то мы сейчас же представляем себе не те верования, какие в действительности были им приняты, но именно ту религию, какая нам известна в настоящее время. Нужно глубоко изучить эти медленные приспособления, чтобы хорошо понять их генезис и уловить различия, отделяющие слова от сущностей.
Во времена Лебона успехи изучения египетских папирусов и ближневосточных манускриптов углубили знания о первоначальном христианстве и о его союзниках-соперниках, таких как гностицизм, и это открытие совпало со встречным движением нового христианства как «опрощения», например, Льва Толстого. С другой стороны, развитие сравнительного религиоведения в Англии (Эдуард Бернетт Тейлор в Оскфорде) и применение в Германии метода «истории источников» (объяснение особенностей более поздних источников заимствованиями из более ранних, с неизбежной перестановкой акцентов, пример – работа Ф. Делича «Вавилон и Библия», опубликованная на 10 лет позже книги Лебона), однозначно заставило думать о том, что религии сильно меняются в своем развитии, и это относится и к местным, и к мировым вероисповеданиям.
Итак, история цивилизации состоит из медленных приспособлений, из ничтожных постепенных изменений. Если они нам кажутся внезапными и значительными, то потому, что мы, как в геологии, пропускаем промежуточные фазы и рассматриваем только крайние.
В действительности как бы ни был развит и одарен какой-нибудь народ, его способность усваивать тот или другой новый элемент цивилизации всегда очень ограничена. Мозговые клеточки не могут усвоить себе в день то, на создание чего потребовались века, и что было приспособлено к чувствам и потребностям совершенно различных организмов. Одни только медленные наследственные приобретения допускают возможность подобных ассимиляций.
Лебон представляет идею как некий масштабный опыт, превышающий умственные способности не только одного, но и нескольких поколений. Такое понимание «идеи» исходит из начального смысла этого слова – нечто созерцаемое, но не раскладываемое до конца на отдельные понятия.
Когда мы перейдем к изучению эволюции искусства у наиболее развитого из народов древности, у греков, то увидим, что ему нужно было много веков для того, чтобы выйти из грубых подражаний ассирийским и египетским образцам и последовательными этапами дойти до шедевров, которым еще поныне удивляется человечество.
И однако все народы, следовавшие друг за другом в истории, исключая некоторые первобытные народы, каковы египтяне и халдеи, только и делали, что усваивали себе элементы цивилизации, составлявшие наследие прошлого, изменяя их сообразно своему душевному складу. Развитие цивилизаций совершалось бы несравненно медленнее, и история различных народов была бы только вечным повторением, если бы они не могли воспользоваться материалами, выработанными до них. Цивилизации, созданные 7 или 8 тысяч лет тому назад жителями Египта и Халдеи, образовали источник материалов, куда поочередно приходили черпать все нации. Греческое искусство родилось из искусства, созданного на берегах Тигра и Нила. Из греческого стиля получился римский, который в свою очередь, смешанный с восточными влияниями, дал начало последовательно византийскому, романскому и готическому стилям, разнообразящимся в зависимости от гения и возраста народов, у которых они возникли, но имеющим общее происхождение.
Представление, что романский, готический и особенно византийский стиль были подвержены восточному влиянию, господствовало в тогдашнем искусствоведении: всякую декоративность объясняли воздействием восточного элемента, с трудом совместимого со строгим классицизмом. Сейчас объяснение обычно более сложное, отмечающее наравне с несомненным влиянием и внутренние закономерности развития архитектурных стилей.
То, что мы сейчас сказали об искусстве, приложимо ко всем элементам цивилизации, учреждениям, языкам и верованиям. Европейские языки происходят от одного языка-праотца, на котором некогда говорили жители центрального плоскогорья Азии. Наше право – детище римского права, которое в свою очередь родилось от предшествовавших прав. Сами наши науки не были бы тем, что они представляют собой теперь, без медленной работы веков.
Вопрос о первоначальном месте проживания народов индоевропейской языковой группы до сих пор не решен однозначно, при этом базовый лексический состав и грамматика исконного индоевропейского языка определены учеными довольно надежно. Более того, современная наука реконструирует «ностратический» («наш») язык, по отношению к которому индоевропейский является одной из ветвей.
Великие основатели современной астрономии: Коперник, Кеплер, Ньютон находятся в связи с Птолемеем, сочинения которого служили учебными руководствами вплоть до XV века; Птолемей же примыкает чрез Александрийскую школу к египтянам и халдеям. Мы видим, таким образом, несмотря на страшные пробелы, которыми полна история цивилизации, медленную эволюцию наших знаний, заставляющую нас восходить чрез века и империи к заре этих древних цивилизаций, причем эти последние современная наука пытается ныне связать с теми первобытными временами, когда человечество не имело еще истории. Но если источник общий, то изменения – прогрессивные или регрессивные, – каким подверглись заимствованные элементы у каждого народа сообразно его душевному складу, очень различны. История этих изменений и составляет историю цивилизаций.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments