Игра Люцифера. Как один человек раскрыл "глобальный заговор", вышел из тюрьмы и стал миллионером - Брэдли Биркенфельд Страница 14

Пока самолет кружил над Цюрихом, я думал как о Бостоне, в котором научился множеству вещей, так и о своей идеалистической картине мира, как печальном рецидиве детских фантазий. Возможно, если бы я все же закончил военную академию и стал офицером ВВС, то мне повезло бы жить среди подлинных героев, но теперь мне казалось, что и это, скорее, сказка, а не возможная реальность.

State Street научил меня тому, что в мире больших банков и мегафинансов герои встречаются так же редко, как бойскауты в банде байкеров. Если вы вступали в конфликт с системой, то тут же превращались в одинокого изгнанника, которому никто не верит и которого никто не принимает в свою компанию. Вы проводили свои дни в каком-нибудь гараже, отмывая масляные пятна в то время как все остальные парни веселились, катались на своих машинах, кадрили самых привлекательных девчонок — и все им сходило с рук. Я хотел работать с крутыми профессионалами, но не обманывая клиентов и не испытывая мук совести. Я уже узнал множество профессиональных трюков, однако хотел использовать их для того, чтобы мои клиенты стали богаче — а затем пожинать плоды и для себя. Именно в этом я видел свою роль как банкира — все должны оставаться довольными.

Самолет начал снижаться, приглушая двигатели, и я наконец-то смог разглядеть эту землю королей и миллиардеров, боссов корпораций и священников, мягкого сладкого шоколада и богатого выбора женщин. Работая на State Street, я уже имел дело со швейцарскими банкирами и знал, что в Швейцарии деньги решают все, а болтовня не стоит ничего. Вы могли делать со своими секретными счетами почти все, что угодно в рамках закона, а швейцарский закон позволял почти все, кроме убийства. Я не знал, как работает эта система в деталях, но рассчитывал быстро это узнать. В момент приземления, когда меня вдавило в кресло, а колени чуть не уперлись в подбородок, я улыбнулся и сказал себе: «Биркенфельд, если все сработает как надо, то это — последний раз, когда ты летишь в эконом-классе».

Я пропущу скучные детали моего дальнейшего обучения. Скажу лишь, что следующий год пролетел невероятно быстро — так бывает, когда вам 29 лет и вы пускаетесь в первое огромное путешествие в своей жизни. Я снял квартиру в Ла Тур-де-Пей и погрузился в изучение корпоративных финансов, эконометрики, делового права, управленческого учета и международного маркетинга. Мои коллеги-студенты были богатыми, амбициозными и довольно необычными людьми из разных стран — ОАЭ, России, Германии и Финляндии. Я подружился со многими из них и продолжаю дружить до сих пор. На выходные мы выезжали в Копенгаген, Барселону, Прагу и Рим. Я много учился, еще больше веселился на вечеринках, катался на всех горах, на каких только были подъемники, и с большим удовольствием выяснил, что европейские женщины предпочитают носить лишь одну часть бикини — нижнюю. Я встретил прекрасную девушку Шарлотту, наполовину австрийку и наполовину шведку. Мы принялись вместе наслаждаться всеми радостями, которые только могут возникать во времена страстной юности и безграничной энергии. Ближе к завершению учебы, весной 1996 года, я почувствовал себя «вооруженным и финансово опасным», однако не представлял себе, что будет дальше. Я приехал в Швейцарию, чтобы улучшить свое резюме с помощью строки об MBA, однако было понятно, что для продолжения карьеры мне нужно швейцарское разрешение на работу. Но я решил плюнуть на это и ходить на собеседования, чтобы не упустить свой шанс.

В конце весны 1996 года я отправил свое резюме доктору Рето Каллегари, главе франкоговорящего подразделения огромного банка Credit Suisse, занимавшегося вопросами частного банковского обслуживания. К моему приятному удивлению, меня пригласили на собеседование с ним. Это был высокий худой человек с седыми волосами и в очках. Он получил докторскую степень в области финансов в Цюрихском университете и идеально говорил по-английски благодаря обучению в Стэнфорде, где он получил MBA. Я понял, что обязан поразить этого человека.

Доктор Каллегари задал мне множество профессиональных финансовых вопросов, на которые мне удалось дать безукоризненные ответы. А затем я решил сам обратиться к нему.

— Доктор Каллегари, — сказал я. — У меня к вам тоже есть вопрос.

Мой собеседник недоуменно приподнял бровь.

— Мистер Биркенфельд, вы понимаете, что это я провожу с вами собеседование, а не вы со мной?

— Да, сэр, конечно. — Я тепло улыбнулся. — Но мне просто необходимо задать вам этот вопрос. Какие, на ваш взгляд, три самые значительные проблемы имеются в вашем банке?

Каллегари поднял уже обе брови, но я не уступал.

— Видите ли, я считаю себя человеком, который умеет решать проблемы. Поэтому, если даже вы считаете возможным взять меня на работу, дать мне хорошую зарплату и предоставить швейцарское разрешение на работу, но я при этом не знаю, какие проблемы стоят перед компанией, то вам не стоит меня нанимать.

Казалось, что эти слова позабавили его. Понятно, что он не поделился со мной никакой информацией о возможных проблемах, однако я этого и не ожидал. Мы обменялись визитными карточками, и на этом все кончилось.

Хотя не совсем. За годы работы в Бостоне я понял, что быть толковым и талантливым — это хорошо, но еще лучше иметь друзей. А в мире бизнеса вы заводите друзей не во время обедов с парочкой мартини. Вы должны сделать для людей что-то весомое. И я обслуживал своих клиентов так, как будто каждое из их заданий было для меня вопросом жизни и смерти. Мою рабочую этику можно было описать словами: «Не жди. Сделай прямо сейчас», — и именно так я подружился с Джо Джельсомино, который работал на Credit Suisse First Boston и занимал должность главы отдела валютных операций в Нью-Йорке. Я провел для Джо множество сделок, и он искренне мне нравился, поэтому я позвонил ему сразу же после собеседования.

— Брэд! Как дела, приятель?

— Привет, Джо. Мне нужно от тебя небольшое одолжение. Я прохожу собеседование в швейцарском отделении Credit Suisse в Женеве и хотел бы узнать, можешь ли ты замолвить за меня словечко.

— Разумеется! А с кем надо поговорить? Дай имя.

— Доктор Рето Каллегари.

— О, это серьезный человек! Хорошо, я все сделаю.

Через несколько минут Джо отправил доктору Каллегари электронное письмо из Нью-Йорка. Могу догадываться, что оно было крайне вежливым и уважительным, но суть его состояла в следующем: «Брэдли Биркенфельд — это лучший из молодых банкиров, с которым мне довелось работать в State Street».

Через неделю, незадолго до последних экзаменов, я получил от Credit Suisse предложение: начальная зарплата 150 тысяч швейцарских франков в год ^[17]плюс разрешение на работу и четырехнедельный отпуск. Черт возьми! Это было в четыре раза больше моей зарплаты в State Street, и к тому же я должен был работать непосредственно на доктора Каллегари в Женеве. Я подумал, что он таким образом хочет за мной приглядывать, но не имел ничего против, поскольку не собирался его подводить.