Троянский конь западной истории - Анатолий Беляков Страница 14

Слухи о широкомасштабном экспорте в Малую Азию керамики из Микен оказались сильно преувеличены.

Наоборот, это троянцы экспортировали свою посуду в Микены.

Таким образом, собранные Карлом Блегеном и его предшественниками археологические данные уже не могли служить убедительным доказательством взятия Трои греками в эпоху поздней бронзы.

Собранные Блегеном и его предшественниками археологические данные уже не могли свидетельствовать о взятии Трои греками в эпоху поздней бронзы.

Но, может быть, они взяли какой-то другой город?

В свое время тот же Блеген находил весьма странным факт, что город Приама носит в поэмах Гомера сразу два имени – то он Троя, то вдруг Илион. Существует версия, что собственно город имел название «Илион», а под «Троей» следует понимать находящуюся в его юрисдикции и лежащую окрест местность. «Однако, – отмечает Блеген, – в поэмах Гомера такое различие не прослеживается, и оба названия употребляются для обозначения одного и того же города» [69]. Ученый приводит следующие факты: в «Илиаде» название «Илион» встречается 106 раз, «Троя» – только 50 раз. В «Одиссее» соотношение иное: «Троя» – 25 раз, «Илион» – 19 раз [70]. Сильно разнятся и эпитеты, определяющие у Гомера тот или иной город. Троя – это «широко раскинувшийся город», «с просторными улицами»; окружен крепостными стенами, над которыми возвышаются «красивые башни», в стенах – «большие ворота»; это «великий город», «город Приама», «город троянцев». Кроме того, в городе «хорошая плодородная земля». Илион – это «священный», «неповторимый» и «неподражаемый», «наводящий ужас», но в то же время «хорошо построенный» город, в котором «удобно жить», хотя там и «дуют сильные ветры». Он тоже «красивый» и славится «хорошими жеребятами» [71]. Лишь одно устойчивое определение используется по отношению к обоим городам – euteicheos («за мощной крепостной стеной»). «Это единственное исключение, а в остальных случаях описания одного города никогда не применяются при характеристике другого – и это несмотря на близость описаний по своей сути» [72].

Блеген не делает из сравнений никаких выводов, но выводы напрашиваются. Что, если в поэмах Гомера объединились рассказы о долгой осаде и захвате двух разных городов? И случаен ли тот факт, что лишь во времена расцвета Византии война стала называться Троянской, в то время как в античных источниках она носит название Илионской? По мнению российского гомеролога Льва Клейна, взаимоисключающие друг друга определения Илиона и Трои и прочие несуразицы можно объяснить тем, что «хотя для Гомера (как условного автора окончательного текста «Илиады») это был один город, в фольклорных источниках Гомера, в тех сказаниях, которые он использовал и перерабатывал, это были разные города. То есть что налицо контаминация разных сказаний – об Илионе и о Трое, а сказания эти принадлежали разным этнокультурным традициям греческого мира и, может быть, разным эпохам» [73].

Эта гипотеза находит подтверждение и в хеттских источниках.

Открытие хеттской цивилизации стало одной из величайших научных сенсаций XX в. Как оказалось, легендарный библейский народ не просто существовал в истории, но и создал одну из могущественнейших держав своего времени, чья территория простиралась от долины Евфрата до Эгейского моря. Хетты говорили на древнейшем из ныне известных индоевропейских языков, они первыми начали использовать железные орудия и конные колесницы, составили первую в истории конституцию [74]и заключили первый мирный договор [75]. Благодаря дешифровке клинописных табличек, найденных в Богазкёе [76], удалось установить, что хеттская империя имела тесные связи с Египтом, Вавилоном, Ассирией, а также с неким царством, известным ей под названием «Аххиява».

Рис. 24. Российский историк Лев Клейн настаивает, что Илион и Троя – два разных города-государства и им никогда не сойтись. Рисунок Ольги Арановой

Более того, согласно хронике хеттского царя Тудхалии IV (1250–1220 гг. до н. э.), Аххиява уже к этому времени является активным субъектом малоазиатской политики, проводя военные операции в западной Анатолии:

1) «(…..) страна реки Seha вновь нарушает (границу).

2) (Народ страны реки Seha говорил): «Дед его величества не покорял (нас) мечом.

3) (когда) он покорял страны Арцева, нас

4) (он не покорил) мечом, мы… ему»

5) (Так страна реки Seha…) развязал войну и царь Аххиявы отступил.

6) (Сейчас, когда… он) отступил, я, великий царь, атаковал…» [77]

Из данного отрывка можно заметить, что столкновение интересов хеттов и Аххиявы не привело к войне между ними – хетты атаковали страну реки Seha лишь после исхода из нее царя Аххиявы.

В 1924 г. швейцарский востоковед Эмиль Форрер отождествил Аххияву со страной ахейцев (гомеровских «ахайой») [78], положив начало дискуссии, продлившейся несколько десятилетий. Уже в 1932 г. Форреру ответили из тяжелой артиллерии – в свет вышел фундаментальный труд Фердинанда Зоммера «Документы Аххиявы» (Die Ahhijava Urkunden), посвященный опровержению микенской гипотезы [79]. Зоммер и его сторонники настаивали на том, что сходство имен «Аххиява» и «ахайой» является случайным совпадением, апеллируя к неоднозначности фонетических сближений и прочей филологии. Полемика продолжалась с переменным успехом до 1980-х гг., пока исследования Ганса Гютербока и Маргариты Финкельберг окончательно не склонили чашу весов в пользу концепции Форрера [80].