Россия Путина - Иван Бло Страница 13

Второй полюс патриотизма имеет этическое звучание: готовность умереть за Родину есть самый благородный долг. Это весьма схоже с тем, чему учили во Франции во времена Третьей республики. В «Песне жирондистов», которая была гимном Французской республики с 1848 по 1852 год (автор – Альфонс Варнэ), есть такие слова: «Слышишь раскаты орудий – это Франция зовет своих сыновей. – Вперед, – говорит солдат. – К оружию! Это моя мать, и я буду ее защищать!» Припев: «Умереть за Родину – нет доли прекраснее, нет доли завиднее!» Второй куплет: «Братья, за святое дело каждый из нас готов стать мучеником. Ни слова о пощаде, и Франция нас благословит!». Этот патриотический гимн, лишенный агрессивности, но проникнутый воинственным духом, ничуть не хуже «Марсельезы».

Дух героизма в боях за Родину восходит к «Илиаде» Гомера, написанной за восемь веков до нашей эры. Человечество пронесло этот дух через века, а народы, которым был свойственен героизм, смогли выжить. Если говорить о человеческом аспекте (действующая, движущая причина), то патриотизм относится ко всем гражданам страны и выходит за рамки этнического национализма. В докладе под названием «Национальная идентичность и будущее России», изданном в феврале 2014 года, авторы подчеркивают важность создания «Пантеона героев России» для воспитания подрастающего поколения. При этом армия становится этической моделью, выходя далеко за рамки своей непосредственной оборонной функции. В этих условиях важно, чтобы из офицерских рядов выдвигались политические деятели, приносящие с собой дух бескорыстия и самопожертвования, необходимые для сплочения нации.

Наконец, с точки зрения целевой причины, с которой ассоциируется церковь, необходимо отметить, что в России патриотизм исторически связан с православной религией: недаром Россию принято испокон веков называть Святой Русью. Достоевский писал о «русском Боге^{» [28]} призванном спасти мир. Вместе с тем российское государство сохраняет светский характер и сотрудничает со всеми религиями, которые, с исторической точки зрения, считаются традиционными: с православием, исламом, буддизмом и иудаизмом.

Таким образом, патриотизм не является чисто интеллектуальной, умозрительной идеологией. Это ценность, экзистенциональное поведение, основанное на очень давней традиции, прошедшей проверку временем. Никто не отдаст свою жизнь за абстрактное понятие. Можно отдать свою жизнь за религию, семью или Родину, но не за систему соцобеспечения или за свое предприятие. Родина – это в определенном смысле синоним семьи. Понятие Родины несет в себе мощный эмоциональный заряд.

Возврат к традициям по Хайеку

Возврат к традициям в современной России противоположен тоталитаризму, основанному на разрушении традиций ^[29] Революция ставит «эго» выше Бога, массы выше личности в классическом понимании, сформированном «пайдейей^{» [30]} жажду наживы или власти выше понятия чести (Федор Достоевский в «Бесах» объясняет, что первым долгом революционера является уничтожение чувства чести). Согласно логике революции техника и экономика должны возобладать над корнями: один из коллег как-то сказал мне, что следовало бы снести абсолютно бесполезную Триумфальную арку и построить на ее месте доходный дом (логика, достойная Ракитина из «Братьев Карамазовых» Достоевского).

Посмотрим, почему Фридрих Август фон Хайек, будучи либеральным мыслителем, но прежде всего ученым, выступал за сохранение традиций. Хайек получил Нобелевскую премию по экономике, но предметом его изучения также была и эволюция социальных институтов. Он изложил свою теорию конвергенции традиций и свободы главным образом в двух трудах: «Право, законодательство и свобода, книга III» и «Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма».

В эпилоге книги «Право, законодательство и свобода, книга III», озаглавленном «Общество свободных», Хайек объясняет, что распространенной ошибкой является вера в то, что ценности имеют либо врожденную (генетическую) природу, либо возникают как следствие рационального мышления. Традиции, имеющие жизненно важное значение, вытекают из совсем другого источника. «Культура – есть явление не искусственное, но и не естественное; она не передается по наследству, но и не планируется. Она представляет собою традицию заученных правил поведения, которые никогда не были изобретены, и вовлеченный в культурный процесс человек не знает их предназначения. Мы можем говорить о мудрости культуры так же, как мы говорим о мудрости природы» ^[31] Так называемое современное мышление склонно полагать, что хороши только врожденные или сознательно выбранные правила, в то время как правила, сложившиеся на протяжении истории, являются следствием либо случая, либо каприза. «Однако на самом деле цивилизация оказывается возможной в основном благодаря подчинению врожденных животных инстинктов иррациональным обычаям, в результате чего возникают упорядоченные человеческие группы все больших размеров». ^[32]

Наука показывает, что человеческие культура и разум развились в процессе взаимодействия. Ошибочно полагать, что мышление породило культуру и что обратного влияния не было. Культура также сделала возможным развитие разума. Человек не создал культуру, а подражал правильным моделям поведения: ему было легче следовать обычаю, чем пытаться его понять. «Весьма вероятно, что в системе правил поведения воплощено гораздо больше ума, чем в мыслях человека о его окружении. (…)

Сознание укоренено в традиционной безличной структуре заученных правил, а способность сознания упорядочивать опыт есть благоприобретенная копия культурных моделей, которые каждое индивидуальное сознание получает готовыми» ^[33] Эта «благоприобретенная копия культурных моделей» позволяла принявшим ее группам людей выживать и процветать. Например, народы, не признававшие института семьи, постепенно вымерли, а те, что не признавали собственности, познали бедность и упадок.

«Доброта» человека как порождение традиций, а не природы

Наше поведение в составе малых групп движимо природными инстинктами, но последние не имеют ничего общего с абстрактными правилами, которых мы придерживаемся в обществе. «Природные» инстинкты имеют животное происхождение и совсем не обязательно являются «хорошими», вопреки тому, что сегодня можно услышать от поверхностно мыслящих людей. Хайек считает, что «человека делает добрым не природа и не разум, а традиция» ^[34] Нормы цивилизации служат не для удовлетворения человеческих эмоций, порождаемых мозгом рептилии и млекопитающего, а подают сигналы, указывающие человеку на то, что ему следует делать в повторяющихся обстоятельствах. Именно это сделало возможным выживание и развитие человечества. Эволюция моральных и культурных норм происходит благодаря индивидам, которые порывали с традиционными, часто инстинктивными, правилами «не потому, что они понимали, что новые правила хорошие, а потому что принявшие их группы достигали большего процветания и росли». Эти правила часто кодировались в форме магии или ритуала, чтобы быть принятыми. Собственность, конкуренция, соблюдение договорных обязательств – все это начиналось как нарушение принятых ранее правил, связанных с охотничьим укладом. Отныне все действия, в частности, в области экономики, диктовались не конкретными потребностями конкретных людей, а абстрактными правилами и обезличенными сигналами.