Россия и Китай. Две твердыни. Прошлое, настоящее, перспективы - Олег Матвейчев Страница 13

Большую часть двадцатого столетия Китай, по сути, шел в фарватере своего северного соседа – в том числе, и по той причине, что Запад высокомерно игнорировал попытки Поднебесной пойти с ним на сближение.

Интерес к достижениям западной цивилизации появился в Китае уже во второй половине XIX в., когда великая еще недавно держава превратилась в практически бессубъектное пространство, колонию империалистических держав, разделивших ее на сферы влияния. Именно тогда правящая элита инициировала т. н. «политику самоусиления» (1861–1894 гг.), лозунгом которой стал тезис «китайская мудрость для фундаментальных принципов, западная мудрость для практического использования» (тиюн). Политика самоусиления предполагала заимствование Китаем у Запада современных технологий, в первую очередь – военных.

Ряд ученых и политиков (Янь Фу, Кан Ювэй, Лян Цичао, Ху Ши и др.), однако, считали, что вестернизация Китая должна стать абсолютной, охватив все сферы жизни, а от всего китайского необходимо освобождаться как от рабских оков, сдерживающих развитие общества. В презрении к своим традициям, культуре, народу китайские «западники» зачастую превосходили даже самых отпетых российских либералов сегодняшнего дня. «Беда Китая не в том, что он утрачивает свою национальную сущность, а в том, что ее пытаются сохранить, – утверждал, например, философ Ху Ши. – Китай уступает странам Запада не только в материальном и теоретическом отношении, но и стоит ниже других стран в сфере морали, науки, литературы, искусства, музыки. Даже в физическом здоровье мы уступаем людям Запада» ^[57].

Куда более взвешенной была позиция лидера движения Тунмэнхой Сунь Ятсена. Несмотря на европейское образование и христианское вероисповедование, Сунь был убежден, что Китай должен идти по особому пути развития, отличному от западного. По его мнению, в основе нового китайского общества должны лежать три народных принципа: национализм (Китай должен был освободиться от гнета маньчжурской династии и империалистических держав), народовластие (монархический строй в стране должен быть сменен республиканским) и народное благосостояние (бедность в стране должна быть побеждена за счет создания индустриальной экономики и обеспечения равенства крестьянского землевладения).

Именно Тунмэнхой стал ведущей политической силой Синьхайской революции 1911–1912 гг., в результате которой была свергнута маньчжурская монархия. Временным президентом Китайской республики стал Сунь Ятсен, однако вскоре ему пришлось передать полномочия генералу Юань Шикаю. В августе 1912 г. на основе движения Тунмэнхой была создана Национальная партия (Гоминьдан), которой было суждено сыграть огромную роль в истории современного Китая.

Юань Шикай играл в демократию весьма недолго – в 1914 г. он распустил парламент, подавляющее количество мест в котором занимали гоминьдановцы. Планы Юаня восстановить монархию и провозгласить себя императором в 1915 г. привели к восстанию военных сначала в южных провинциях, а затем и по всему Китаю.

После смерти Юань Шикая в 1916 г. страна фактически распалась: губернаторы и генералы не подчинялись центральному правительству, располагали собственными армиями, самостоятельно заключали союзы с западными державами. Китай оказался ввергнутым в многолетнюю гражданскую войну.

Подлинным центром объединения Китая в эти трагические годы стал юг страны, где с июля 1917 г. действовало правительство Сунь Ятсена – т. н. Правительство защиты конституции. Поначалу лидер Гоминьдана искал поддержку на Западе, призывая поддержать модернизацию Китая, что, по его мнению, могло бы стать важным фактором мирового прогресса. «Моя идея, – писал Сунь Ятсен, – состоит в желании использовать иностранный капитал для создания социализма в Китае так, чтобы, гармонично сочетая эти две экономические формы, двигая человечество вперед, заставить их действовать вместе и тем самым ускорить развитие будущей мировой цивилизации» ^[58].

Однако его призывы остались неуслышанными, и Сунь устремил взор на Советскую Россию.

Летом 1918 г. Сунь Ятсен послал приветственную телеграмму Ленину, в которой выразил надежду на сотрудничество их революционных партий. Налаживанию контактов поспособствовали встречи Сунь Ятсена с деятелями Коминтерна Григорием Войтинским, Хенком Сневлитом и Сергеем Далиным, а также с российским полпредом в Китае Адольфом Иоффе. По результатам бесед с Иоффе в 1923 г. было выпущено коммюнике, в котором было отмечено, что Китай пока не готов к утверждению в нем «коммунизма или советизма», и самой его насущной задачей на данный момент является национальное объединение и приобретение полной национальной независимости, в чем он может рассчитывать на поддержку России ^[59].