Когда уйдет Путин? - Лев Сирин Страница 13

Так что Путин хорошо знал, на кого делал ставку. Но никто и в дурном сне не мог представить, что наплыв чекистов во власть обретет такие фантастические масштабы. Социолог Российской академии наук Ольга Крыштановская утверждает, что четверть (sic!) высокопоставленных чиновников в стране – это силовики, а «если же включить в этот список людей, просто связанных со спецслужбами, то эта доля вырастет до трех четвертей».

Вам не кажется, что такой однородный кадровый подход больше напоминает принципы властвования латиноамериканских диктатур, нежели светского европейского государства?

Так кто же они, эти люди, которых фортуна в лице их бывшего коллеги по КГБ Путина выкинула на такие высоты властного российского олимпа, о которых они не грезили даже в самых радужных снах? [9]

По большей части это те, кто в середине 1970-х начинал работать с Путиным в контрразведке (Бортников, Патрушев, Черкесов, В. Иванов, Полтавченко), и те, с кем Путин познакомился, работая по линии Первого главного управления КГБ, то есть во внешней разведке (Нарышкин, С. Иванов, Чемезов, Бельянинов).

Разумеется, что этим десятком людей чекистская – интервенция в российскую власть не исчерпывается. Это лишь, так сказать, верхушка айсберга бывших работников КГБ, проникших благодаря Путину во все сферы жизнедеятельности государства. Ибо все эти господа привели с собой сотни заместителей, помощников, советников – людей тоже с чекистским прошлым. Те в свою очередь вытянули на места помельче тысячи своих протеже – бывших работников КГБ. И так далее.

В результате в российской власти сложилась своего рода чекистская пирамида из десятков тысяч представителей КГБ, пронизавшая своими щупальцами практически все сферы государственного организма. Эта система пластична. Экс-чекисты меняют друг друга на одних и тех же местах, создавая иллюзию ротации кадров, в то время как их количество за все годы путинского правления только увеличивалось и увеличивалось.

Судите сами.

Первого путинского руководителя Федеральной службы безопасности (ФСБ) – правопреемницы КГБ – Николая Патрушева в 2008 году сменил Александр Бортников. Патрушев сейчас работает секретарем Совета безопасности России, где когда-то работал другой выдвиженец Путина – Сергей Иванов.

Но если с логикой этих назначений все более-менее понятно – кому же Путин должен доверить спецслужбы, как не своим бывшим коллегам? – то присутствие работников КГБ в иных государственных сферах выглядит откровенным проталкиванием своих кадров, зачастую в ущерб делу.

Ну что, скажите на милость, делает на сугубо гражданской и политизированной должности руководителя Администрации Президента генерал ФСБ Сергей Иванов? Причем это, как и многие другие, назначение было сделано Путиным в декабре 2011 года, то есть в период президентства Медведева, – явно под свое грядущее очередное руководство страной. Сделано заранее, чтобы никто потом не смог упрекнуть Владимира Владимировича в насаждении чекистских кадров вокруг себя.

Уловка примитивная, просвещенным людям все ясно как божий день, но формально не подкопаешься…

На посту руководителя Администрации Президента С. Иванов сменил своего (и Путина, разумеется) коллегу по Первому главному управлению КГБ – Сергея Нарышкина. И мне также невдомек, что делал экс-чекист Нарышкин на этой должности? Контролировал политическую «землю» России?

И только?

Не оттого ли в путинской системной политике сплошные провалы и скандалы? [10]

И если вы думаете, что после прихода С. Иванова Нарышкин отправился в отставку, вы глубоко заблуждаетесь. Более того, вы будете смеяться, но Сергей Евгеньевич Нарышкин не только не сгинул под спудом совершенных его администрацией ошибок, провалов и скандалов, но и формально получил повышение – выбран (назначен, конечно) председателем Государственной думы России. То бишь стал третьим человеком в стране.

А оппозиция кричит, что у нас нет ротации кадров!.. Вот – пожалуйста.

До прихода Нарышкина в Думу ее с 2003 года возглавлял одноклассник тогдашнего директора ФСБ Патрушева – Борис Грызлов. Слава богу, не чекист, хоть и однокашник главного чекиста России.

Виктор Черкесов был председателем Государственного антинаркотического комитета. На этой должности его сменил другой бывший работник КГБ Виктор Иванов. При этом ситуация с наркоманией в России только ухудшается и ухудшается.

Быть может оттого, что ею занимаются те, кто считает, что горазды на все руки?

Тот же В. Иванов до того, как начать гонять наркоманов, 4 года проработал заместителем руководителя Администрации Президента России, а потом столько же времени помощником президента России.

Смежные с проблемами наркомании должности, господа, не находите?

Я уж скромно молчу, что очередной генерал ФСБ на очередной ключевой должности в Администрации Президента – это нонсенс, а не большая политика. Вернее, никакой, конечно, не нонсенс, а все то же реликтовое желание Путина держать под контролем вверенное ему народом политическое поле. А там – трава не расти…

Ну, она и не растет.

Сразу после разгрома партии «Правое дело» я беседовал с ее экс-лидером Леонидом Гозманом. Заговорили про Администрацию президента…

– Там есть умные люди, – уверенно заявил Леонид Яковлевич, – считать там всех дураками было бы совершенно неправильно, – которые понимают, что ситуация с монополией «ЕдРа» [11]просто загнала страну в тупик. Все связанные с этим опасности, которые видим мы с вами, в администрации тоже видят. Там есть люди, которые хотели бы, чтобы либеральная часть общества имела своих представителей в парламенте и не чувствовала себя в униженном и изолированном состоянии.

С другой стороны (администрации. – Авт.), хочется контроля. И когда они сталкиваются с ослаблением или потерей контроля, это вызывает у них инстинктивное беспокойство. А когда сталкиваются эти два мотива – контроль и усложнение политической системы страны, – они принимают решение в пользу контроля.

Уж не знаю, кого подразумевал Леонид Яковлевич под теми «умными людьми», кто хочет либерализации общества, – чекистов или, напротив, их антиподов, но окончательный механизм принятия решений в этой цитадели политической жизни России он сформулировал точно и емко: «когда сталкиваются эти два мотива – контроль и усложнение политической системы страны, – они принимают решение в пользу контроля». Судя по почерку, окончательную точку все-таки ставит профессиональный страх любого сотрудника КГБ перед потерей контроля.