Россия. Путь к Победе. Горбачев-Ельцин-Путин-? - Алексей Кофанов Страница 11

Ага. Вот и суть, наконец!

Мировое правительство. Мировое господство. Бжезинского помните? Ясно, откуда ветер дует?

Впрочем, похоже, Сахаров тогда еще был искренен, еще не предал. Он создал монстра, ужаснулся содеянному — и стал бороться за мир.

Но ухитрился забыть, что работал для защиты от американского хищника. Если бы ученые под руководством Л. Берии не успели выдать противовес, Америка расстреляла бы нас ядерными бомбами. Хиросима не нужна была в войне против Японии, Штаты хотели лишь испытать новинку в деле. И — на Хартленд!

Берия спас Россию. Либералы ненавидят его именно за это.

А Сахаров призывает слиться с этой Америкой в экстазе… Как могут слиться два врага? Только если один другого сожрет. Запад всегда стремился сожрать Россию, ответных попыток не было никогда. Кому из них нужно «слияние»?

Через несколько лет Сахаров уже писал прямо: «Западный мир несет огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран» (1976). «Единство требует лидера, таким по праву является самая мощная в экономическом, технологическом и военном отношении из стран Запада — США» (1975) [53]. Вот кто лидер Сахарова.

Все. В середине 1970-х физик окончательно перебежал к нашим врагам, стал власовцем. И трудился на них без устали: с 1972 по 1979 год подготовил 1200 передач для иностранного радио [54].

Кто его подтолкнул?

В 1970-м он познакомился со своей будущей женой Еленой Боннэр, ярой диссиденткой и приемной дочкой главы ЦК Армении (в 1937-м «репрессирован»). Заметьте: многие «правозащитники» родились в семьях врагов народа (без кавычек). Их отцы захватили страну, грабили, массово убивали людей в начале 1920-х, а потом Сталин это пресек. За это диссиденты его и ненавидят: ведь они могли по наследству получить власть над страной!

Сахаров психологически зависел от жены. Это она вынудила его бросить физику (подорвав оборону Родины) и с головой уйти в диссидентство. Двойная удача для врага.

Секретарь ЦК М. Зимянин считал, что «от Боннэр никакой порядочности ожидать нельзя. Это — зверюга в юбке, ставленница империализма» [55]. Вряд ли преувеличивал…

Боннэр трудилась сама или по заданию? Не знаю.

Но знаю, что после крушения социализма она (как и большинство диссидентов) продолжала вредить России.

* * *

Модным диссидентом был и Александр Солженицын.

Он оскорблялся, когда его так именовали. Но вспоминается фразочка Дали: «от сюрреалистов я отличаюсь тем, что сюрреалист — это я». Вермонтский помещик отчасти прав: он не диссидент, а диссидентище.

В 1973 году в там— и самиздатах гуляло его «Письмо вождям Советского Союза» [56]. О чем оно?

Сначала автор опасается войны с Китаем. Не зря: за пять лет до того мы уже воевали из-за острова Даманский. Впрочем, погибло всего 58 наших бойцов (потери китайцев секретны; около тысячи). Вражду начал Хрущев — тем, что обгадил Сталина и сошел с его пути; раньше с азиатским гигантом мы дружили. Мао понял, что Хрущев предал социализм. Две идеологии — советская и китайская — вступили в конфликт.

И вот предложение Солженицына нашим властям:

«Отдайте им эту идеологию! Пусть китайские вожди погордятся этим короткое время. И за то взвалят на себя весь мешок неисполнимых международных обязательств, и кряхтят, и тащат, и воспитывают человечество и оплачивают все несуразные экономики, по миллиону в день одной Кубе, и содержат террористов и партизан южных континентов.

Отпадет главная лютая рознь между нами и ими, отпадет множество пунктов нынешнего состязания и столкновения во всем мире, — и военный конфликт отодвинется намного, а может быть — и не состоится вовсе никогда».

Вроде разумно. Но как он себе это представляет? Каким образом Политбюро может отказаться от советской идеологии?! Брежнев брякнет:

— Все, ребята, с завтрашнего дня у нас капитализм.

Так, что ли?!

Да, марксистскую дребедень следовало отбросить, и Солженицын это понимал: «Сейчас в стране ничто конструктивно не держится на ней, это ложная фанерная театральная колонна». Но совсем без идеологии нельзя, это основа! Марксизм «стал восприниматься советскими людьми как что-то вроде религиозного оправдания советского строя» [57]. «У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока».

Следовало заменить марксизм научным сталинизмом. Но Солженицын-то знаменит как ярый клеветник на Сталина! Так что предлагал он не это, а отказ от духовно-идеологической основы вообще, то есть гибель страны.

А вот дальше автор «ГУЛАГа» прав: «Вторая опасность — многосторонний тупик западной цивилизации».

Какой тупик? Смотрим дальше: «Прогресс» должен перестать считаться желанной характеристикой общества. «Бесконечность прогресса» есть бредовая мифология. Должна осуществляться не «экономика постоянного развития», но экономика постоянного уровня, стабильная. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ НЕ ТОЛЬКО НЕ НУЖЕН, НО ГУБИТЕЛЕН» (выделено автором. — А. К.).

О чем тут речь?

Суть капитализма — безудержно хапать. Обогащаться любой ценой. Если твой комфорт и счет в банке не растет, то ты лузер… Именно капиталисты страшными темпами гробят мировую экологию: «после нас хоть потоп».

Но и мы туда же… Аральское море засушили, едва не отравили Байкал, нефть качаем жадно. Как мы до этого докатились?

Опять-таки благодаря Хрущеву. СССР после его реформ стал гнаться за Западом по уровню обжорства, стал таким же обществом потребления, ненасытным спаниелем. Идею заменил желудок.

Солженицын потреблятство отрицает — и в этом абсолютно прав.

Одобрю и такую его мысль: «Массовые кровавые революции всегда губительны для народов, среди которых происходят». Лишь уточню: революции всегда массовы и кровавы, чем и отличаются от дворцовых переворотов, путчей и перевыборов. Они всегда страшно вредны для народа.

А именно революцию Солженицын и готовил, расшатывая массовое сознание.

Далее.

Он предлагает забыть внешние задачи (поддержка соцстран, «бесполезный» космос) и переключиться на внутренние, меркантильные — скажем, Сибирь поднимать. Вроде разумно. Но русским неинтересно жить ради желудка! Нам нужна сверхмиссия! «Бесполезный» полет Гагарина возвысил наш дух. А помощь братским странам — это великий русский девиз «Сам погибай, а товарища выручай».