Туннель времени - Мюррей Лейнстер Страница 95

Холден удивленно заморгал. Эта идея даже вывела его из депрессии.

— Джед! — сказал он тепло. — Расскажи это всему миру, докажи это, и — люди перестанут бояться! Они больше не будут бояться умереть с голоду, пока не смогут добраться до звезд! Джед… Джед! Это то, что нужно миру больше всего!

Но Кохрейн только поморщился.

— Может быть, — признал он. — Но я пробовал эту дрянь. Я считаю, что она омерзительна. И все же, если люди хотят ее…

Он вернулся обратно к видеофону, чтобы связаться с компаниями по производству хлореллы и выяснить, понадобятся ли им какие–либо особые данные, чтобы вынести решение по этому предложению.

* * *

Через некоторое время корабль взял курс на Землю. Сначала они приземлились на Луне, и Джонни Симмза упаковали в скафандр и переправили в Луна–Сити, где он мог не бояться экстрадиции на Землю. Он не должен был надолго задержаться там. Алисия гарантировала это. Они собирались переехать на ледниковую планету сразу же, как будут построены отели. Возможно, когда–нибудь они решат посетить планету с мохнатыми животными. Джонни никогда больше не будет доставлять хлопоты. Теперь он был трогательно озабочен тем, чтобы все люди его любили, не оставляли его одного и ни при каких обстоятельствах не сердились на него и не прогоняли его. Теперь у Алисии будет забот полон рот, как бы люди не начали пользоваться им.

Но корабль отправился обратно на Землю. Джеймисон немедленно превратился в самую знаменитую телевизионную личность, описывая все восхитительные опасности и великолепные промышленные перспективы полетов к звездам. Белл стал его компаньоном и второй звездой. Вскоре Джеймисон потихоньку признался Кохрейну, что они с Беллом в ближайшее время собираются отбыть в еще одно исследовательское путешествие с какой–то другой экспедицией. Ни один из них и думать не хотел о том, чтобы уволиться, хотя оба были уже достаточно состоятельными. Они были акционерами «Спэйсвэйз, инк», что давало им гарантированные средства к существованию.

Кохрейн развернул «Спэйсвэйз» на полную мощность. Он отчаянно боролся против собственной известности, но загонял себя до полусмерти. Он целыми днями крутился как белка в колесе, отчаянно торгуясь и цинично проверяя скрывавшие в себе искусные ловушки деловые предложения. Его юристы настояли на том, что ему необходим собственный офис — он им обзавелся, — и в скором времени у него было четыре секретарши и целая разветвленная иерархия подчиненных. Однажды его главная секретарша сочувственно доложила, что какой–то человек сидит уже два часа после назначенного времени, чтобы повидаться с ним.

Это был Хопкинс, который когда–то давно — целую вечность назад — не захотел прерывать свой обед, чтобы выслушать протест Кохрейна. Хопкинс был все такой же важной персоной, как и раньше. Вот только Кохрейн стал гораздо важнее.

Это заставило Кохрейна очнуться. Он как ураган налетел на Бэбс, безжалостно отменил все встречи и отказался или передал другим начатые предприятия, и стал готовиться к другой, более приятной жизни.

Они заранее приехали к терминалу «Спэйсвэйз», чтобы сесть на звездолет. Терминал был временным, но жизнь в нем кипела вовсю. Оттуда по полю Дэбни отправлялось уже по восемнадцать кораблей в день, и еще восемнадцать прибывали. Джонс уже улетел куда–то в космос на корабле, построенном в соответствии с его собственными требованиями. Официально он проводил исследования для «Спэйсвэйз, инк», но фактически никто не говорил ему, что делать. Он радостно возился с какими–то невероятными идеями и порой получал совсем уж невероятные результаты. Холден тоже покинул Землю, переселившись на планету с мохнатыми животными и работая там консультантом по эмоциональным расстройствам, вызванным тем, что приехавшие туда люди могли делать то, что хотели, вместо того, чтобы, подчиняясь экономической необходимости, заставлять себя делать обратное.

Но в тот день Бэбс с Кохрейном вместе приехали к главному зданию терминала «Спэйсвэйз». Повсюду сновали люди. Пункты найма предприятий с трех осваиваемых планет принимали заявки о найме на работу в эти далекие миры и объясняли желающим, сколько времени им придется отрабатывать плату за переезд. Представители Торговой палаты были готовы предоставить будущим предпринимателям всю техническую информацию. Там были и стойки бронирования, и стойки грузоперевозок, и стойки туристических агентств…

— Хм, — внезапно сказал Кохрейн. — Ты знаешь, я уже сто лет ничего не слышал о Дэбни! Что с ним случилось?

— С Дэбни? — переспросила Бэбс. Она сияла. Все женщины в терминале видели ее одежду. Они не узнавали ее (Кохрейн не выпускал ее в эфир), но завидовали. Она чувствовала себя просто замечательно. — С Дэбни? О, Джед, мне пришлось разобраться с этим самой. Ты был так занят! Он все–таки был научным консультантом «Спэйсвэйз». Он заплатил Джонсу деньги за права на славу. Когда нашлось множество гораздо более важных вещей, чем какая–то научная теория, он был в ужасном состоянии. Его семья проконсультировалась с доктором Холденом, и мы все устроили. Он сейчас вон там!

Она показала куда–то в сторону и вверх. К стене главного здания был пристроен великолепный офис из листового стекла. Он был построен на возвышении, так что все было очаровательно заметным. Над лестницей, ведущей в него, красовалась скромная, но хорошо видимая вывеска, гласящая: «Х.Г.Дэбни, научный консультант».

Дэбни сидел за внушительных размеров столом прямо на виду у тех тысяч, что уже прошли здесь, и миллионов, которые должны были пройти в свое время. На его лице отражалась напряженная работа мысли. Через некоторое время он поднялся и принялся задумчиво ходить туда–сюда по офису, что привлекало всеобщее внимание точно так же, как если бы на его месте был гигантский аквариум с золотой рыбкой. Казалось, он увидел кого–то внизу, у главного корпуса. Разумеется, он мог бы узнать Кохрейна. Но не узнал.

Дэбни поклонился. Он был великим человеком. Несомненно, каждый вечер он возвращался к своей жене, счастливо убежденный в том, что оказывает миру несказанную честь, позволяя ему лицезреть себя.

Кохрейн с Бэбс пошли дальше. Об их багаже уже позаботились. Отправление звездолетов стало гораздо менее сложным и неизмеримо более комфортабельным, чем это было тогда, когда взлетали обычные лунолеты.

Когда они сели в звездолет, Бэбс издала вздох облегчения.

— Теперь, — радостно сказал она, — теперь ты в отставке, Джед! Тебе ни о чем не надо беспокоиться! Так что теперь я заставлю тебя беспокоиться обо мне. Нет, не беспокоиться, а думать обо мне!

— Конечно! — сказал Кохрейн, с искренней любовью глядя на нее. — Мы устроим себе замечательный отпуск. Сначала на ледниковой планете. Потом построим себе дом где–нибудь в холмах за Дайамондвиллем…

— Джед! — осуждающе оборвала его Бэбс.

— Там уже довольно многочисленное население, — извиняющимся тоном сказал Кохрейн. — Осталось недолго ждать, когда логично будет открыть местную телестанцию. Я просто думал, Бэбс, что когда нам надоест безделье, я мог бы начать делать там программу. Что–нибудь действительно стоящее. Без рекламы. И, разумеется, ее можно будет отсылать по полю Дэбни на Землю, если какой–нибудь спонсор захочет ее финансировать. Я думаю, что такие найдутся…