2312 - Ким Стэнли Робинсон Страница 92

В другой раз она разругалась с представительницей Африканской лиги. Эта женщина прилетела из Дара, чтобы доставлять неприятности; чтобы не ударить ее, Свон пришлось уйти, бродить по людным улицам города, бранясь по-китайски. Она понимала, что в нынешнем состоянии стала помехой для дела.

Земля — плохая планета. Несмотря на здешние ветер и небо, Свон начинала ненавидеть ее, и не столько из-за ужасного g, сколько из-за свидетельств того, что сделал и продолжает делать ее вид с этой планетой. Мертвая рука прошлого, огромная, тяжелая. Воздух казался густым сиропом, Свон дышала с трудом. В террарии человек живет свободно, как зверь, — можно быть животным, самому распоряжаться своей жизнью. Жить нагим, если хочешь. На проклятой богом Земле, с ее накопленными за века традициями, законами и обычаями ей было бы хуже, чем в корсете; ум здесь словно держали в смирительной рубашке, заставляя быть «как все», подчиняться нелепым привычкам. Это единственная планета, где можно ходить свободно, обнажаться перед ветром и солнцем, а люди, у которых есть эта возможность, сидят в ящиках и глазеют на мусор, как будто у них нет выбора, как будто они на космической станции, как будто минувшие столетия, когда человек жил в клетке, вовсе не завершились. Здесь люди даже не смотрят по ночам на звезды. Блуждая среди них, Свон убеждалась, что не ошиблась. Да если бы эти люди интересовались звездами, их здесь давно бы не было. Над головой Орион, «самое прекрасное из всего сущего, висящее в небе, как подлинное божество, в которое нужно лишь немного поверить». Но никто на него не смотрит.

Хотя Свон вызывала недовольство, другой город-трущоба северного Хараре — Дзиварасеква — согласился поработать с ней и ее командой. Город располагался на крутом склоне хребта, здесь жили сквоттеры: поблизости проходила граница с Новым Зимбабве и Родезией, что сильно запутывало вопрос о суверенитете. Поэтому в политическом отношении проект был хорош. Однако крутизна склона представляла проблему для самовоспроизводящихся фабрик. Команда Свон разработала специальную плетенку, которая позволяла фабрикам двигаться, подобно основе и челноку в ткацком станке: одни обрабатывали периметр, другие поднимались по склонам, используя телескопические домкраты, чтобы сохранять горизонтальное положение. Таким образом им удавалось оставлять после себя элегантный белый поселок с отдельными вкраплениями цвета: прекрасная картина.

Но однажды утром фабрика-ангар внезапно ринулась вниз по склону хребта, пробороздила парк и двинулась через пригород Кувадзаны. Местные работники, обученные управлять фабрикой, не смогли с ней справиться и прыгали с боковых лестниц в руки растущей толпе.

Когда на месте происшествия появилась Свон, она с криками растолкала толпу и поднялась на подножие одной из лестниц: потеряв управление, фабрика ползла со скоростью всего километр в час. Свон поднялась по лестнице и вбежала в отсек управления, похожий на мостик буксира. Здесь было пусто. Свон прошла к задней стене и вручную повернула главный рычаг. Ничего не произошло: гигант продолжал двигаться по улицам и домам, ревя, как Ниагарский водопад, сорвавшийся с привязи. Свон начала понимать, почему работники бросили корабль. Главный рычаг не работал, и она ничего не могла сделать.

Свон села перед панелью управления и начала лихорадочно набирать команды, одновременно вслух приказывая фабрике остановиться. Вначале она была спокойна, потом требовательна, потом пыталась убеждать, потом умолять и наконец закричала в ярости. ИИ фабрики не отвечал и не прекращал движение. Что-то в нем было повреждено; сделать это нелегко — значит, какой-то продуманный саботаж, несмотря на очень строгую систему безопасности. Свон казалось, она знает нужные коды, но ничто не помогало.

— Какого дьявола! — чертыхнулась она. — И почему никто не приходит на помощь?

— В данный момент происходят другие нападения, очевидно, синхронизованные с этим, — ответила Полина.

— Ты можешь помочь?

— Напечатай «Густой туман в Лиссабоне», — потребовала Полина.

Свон послушалась, и тогда Полина сказала:

— Теперь ты можешь вести машину вручную. На панели перед тобой четыре прибора…

— Я знаю, как вести эту проклятую штуку! — сказала Свон. — Заткнись!

— Теперь можешь включить тормоза.

Свон выбранила свой квантовый компьютер и, не переставая браниться, развернула комплекс, описав крутую дугу (а значит, поворот занял несколько сотен метров), и повела его вверх по холму, но теперь по улицам, застроенным виллами процветающих горожан.

— Я бы хотела, чтобы эта проклятая штука действовала наоборот, — яростно сказала она. — Чтобы превратила виллы этих богатых сволочей в лачуги, которых они заслуживают.

— Может, лучше просто остановиться, — предположила Полина.

— Заткнись! — Свон позволила фабрике разрушить еще несколько домов, прежде чем остановила ее. — Значит, эту штуку вывели из строя? — сказала она.

— Да.

— Черт возьми! Теперь нас арестуют.

— Весьма вероятно, — сказала Полина.

Предсказание Свон сбылось. Местное правительство конфисковало неисправную фабрику и потребовало арестовать ее операторов, провести следствие и депортировать их или посадить в тюрьму. Свон арестовали и поместили в Дом правительства; это не была тюрьма, но выходить Свон не позволяли, и казалось вероятным, что ее приговорят к тюремному заключению.

От такой возможности ее охватывало черное отчаяние.

— Нас сюда пригласили, — твердила она тюремщикам. — Мы просто старались помочь. Саботаж — не наша вина!

Ее как будто не слышали. Один из следователей пригрозил приговором, который заставит ее замолчать надолго.

В этом кошмаре неожиданно возник Варам. Его сопровождал офицер из Африканской лиги, низенький человек по имени Пьер, из Габона, прекрасно говоривший по-французски и гораздо хуже по-английски. Пьер сказал:

— Вас освобождают и передают на поруки этому вашему коллеге, но вы должны немедленно покинуть Северное Хараре. Строительные работы далее будут проводить местные жители. Только местные.

И он вытянул руку, словно указывая Свон на выход.

Удивленная Свон едва не отказалась — из принципа. Но увидела, как поднялись брови Варама и округлились глаза; его отчаяние напомнило ей об ужасе ситуации, и через несколько мгновений она покорно приняла условия Пьера и пошла за Варамом в его машину, которая отвезла их в аэропорт, где к высокой мачте был привязан большой дирижабль.

— Давай уносить ноги, пока они не спохватились, — сказал Варам.

— Да, да, — ответила Свон.

Дирижабль размером с нефтяной танкер был одним из большого флота таких судов; они постоянно передвигались над землей с запада на восток, тащили их большие паруса, при необходимости использовалась и реактивная тяга; такие воздушные суда медленно, но верно доставляли грузы, обходя всю Землю. У этого конкретного дирижабля корпус напоминал сигару, а гондола под ним была усеяна окнами в четыре и пять ярусов.