Возвращение Рейвенора - Дэн Абнетт Страница 92

Я отпустил изувеченного сервитора, и тот рухнул на землю. По каменным плитам покатились осколки его механизма. Второй пес оказался вплавлен в кратер, образовавшийся от лазерного огня.

Я вновь устремился вперед. Слева от меня из клубов дыма вышел и вскинул длинноствольный лазган не замеченный мною секретист. Прятавшийся за креслом Белкнап выхватил карабин и трижды выстрелил противнику в грудь.

— Спасибо, — сказал я. — Но я бы и сам с ним управился.

— Просто стараюсь быть полезным, — ответил Белкнап.

Транспортировочный луч ворвался в открытый люк, и небольшая темная сфера словаря стала спускаться в старую ризницу. Стержни суспензора, вмонтированные в площадку под крышей, защелкали, включаясь и принимая вес словаря, мягко опуская его до тех пор, пока он не повис на небольшой высоте от платформы.

Луч, бивший сверху, угас, и лифтер улетел. Люк стал плавно закрываться.

Диадох шагнул к медленно поворачивающемуся в луче света словарю. Вокруг него собрались тринадцать секретистов.

— Мы приступаем к первому акту Энунциации, — произнес Диадох. — Жадер, займите свое место.

Трайс покорно кивнул и направился к креслу.

— Время? — спросил он.

— Восемь ноль две, — ответил Ревок.

— Пошлите сигнал осевым храмам. Пусть священнослужители начинают зачитывать диски.

— Сигнал послан, — ответил Ревок.

Трайс сел в первом ряду кресел, стоящих на площадке. Ревок едва успел сесть рядом с ним, как тут же снова вскочил на ноги, прижимая ладонь ко лбу.

— Торос?

— Тревога, сэр. Неприятности возле главного входа. И…

— Что еще? — прошипел Трайс.

— Там применяются псионические силы. Очень мощные, очень яростные. Я чувствую его. Это Рейвенор.

Трайс побледнел.

— Иди, — прошептал он. — Иди туда. И, черт побери, прикончи его, наконец!

Ревок торопливо спустился с площадки, выскочил из старой ризницы и побежал по галерее к великому темплуму.

Кыс прекратила стрелять. Оказавшиеся на ее пути пять маршалов и три секретиста попытались спрятаться за северным портиком. В этом случае они были бы надежно защищены, а она оставалась бы на открытом пространстве. Но Пэйшэнс схватила их телекинезом и остановила на полушаге: испуганные, неподвижные цели. Теперь их тела устилали двор.

Кыс оглянулась на Ануэрта. Из ствола его автоматического пистолета поднимался дымок. Шолто ни секунды не колебался, когда началась перестрелка.

— Хорошая работа, — сказала она.

— Я пытаюсь играть свою роль, как получается.

Перед ними был северный портик темплума, тыльная сторона старой ризницы также освещалась прожекторами. От куполообразной крыши отчалил и стал подниматься в ночное небо ярко освещенный лифтер.

— Похоже, мы опаздываем на представление, — сказала Кыс. — Следуй за мной.

— Конечно, мамзель, но что это за неуютный звук?

Пэйшэнс Кыс остановилась и огляделась. В глубине северного портика стоял человек, неистово раскручивающий над головой псайбер-манок.

Ночь над их головами разорвал яростный лязг — это захлопали стальные крылья. Со всех зданий общего блока слетались птицы, образуя колышущийся шар Пагубы, сверкающий и переливающийся в свете прожекторов.

— Только не снова, — пробормотал Ануэрт.

— Шолто. Спрячься за моей спиной, — сказала Пэйшэнс Кыс. — Прячься за мной.

Образовав узкую стрелу, металлические птицы заложили вираж, а затем спикировали вниз, готовясь разорвать Кыс и Ануэрта на части.

Получив ранение в бедро и припадая на ногу, Гарлон Нейл развернулся и прикончил еще двоих секретистов из плазменной винтовки. Он видел врата великого темплума, окутанные дымом, основной причиной возникновения которого послужил сам. Но он больше не видел ни Рейвенора, ни Белкнапа.

Темплум-сквер теперь превратился в полномасштабное поле битвы. Безумная ярость его нападения на маршалов и секретистов привела к панике среди и без того нервничавших людей на краю площади. На подъездных дорогах и бульварах вспыхнул полноценный бунт. Нейл понимал, что ему необходимо добраться до старой ризницы. Он похромал вперед, не обращая внимания на отдаленное эхо орудийного огня и крики, доносящиеся из темноты.

И тут что-то тяжелое вылетело из завесы дыма и ударило его в лицо. Нейл рухнул на четвереньки, выронив плазменную винтовку.

Бонхарт попытался ударить Гарлона по позвоночнику, но Нейл перекатился на спину, выплевывая кровь, и сумел блокировать удар. Все еще лежа на земле, он усилил захват и сломал пальцы секретиста.

Бонхарт закричал от боли и отшатнулся назад, прижимая руку к груди. Вскочив на ноги, Нейл выхватил хостековские автоматические пистолеты и всадил восемь пуль в грудь противника.

Секретист закачался и упал. Сжимая по пистолету в каждой руке, Нейл закружился на месте, проверяя, нет ли новых неожиданностей. Но в поле зрения не было никого… во всяком случае, никого живого. Тогда почему же ему кажется, будто…

Словно из ниоткуда прилетел кинжал. Нападение было настолько стремительным и свирепым, что у Гарлона едва хватило времени на то, чтобы его заметить. Он отпрыгнул назад, и клинок рассек стволы обоих пистолетов.

Нейл отбросил испорченное оружие и низко пригнулся, настороженно поворачиваясь вокруг своей оси. Моникэ, едва заметный фантом в дымном воздухе, кружила вокруг него, нанося удары зазубренным клинком. Нейл почувствовал, как один из них пробил армированный комбинезон и вспорол кожу на спине.

Он развернулся отчаянным рывком, но фантом уже испарился. Оставаясь за спиной неповоротливого мужчины, всегда за его спиной, Моникэ готовилась нанести смертельный выпад.

В сопровождении Белкнапа я вплыл в неф великого темплума. Это пустое и тихое место являло собой резкий контраст безумной ночи снаружи.

— Сюда, — сказал я Белкнапу.

Из западного коридора выбежал мужчина в сером костюме. У него были усталые желтые глаза, как два умирающих солнца. Он перешел на шаг и направился к нам.

— Имперская Инквизиция! — объявил я. — Сдавайтесь.

— Я знаю, кто вы, — сказал он.

Я тоже знал, с кем имею дело. Секретист потянулся сознанием и ударил меня, заставив откатиться назад. Белкнап попытался выстрелить в него, но желтоглазый легким кивком заставил нашего доброго доктора пролететь порядка двадцати метров. Падая, Патрик сломал скамью, а затем, потеряв сознание, сполз на пол.

— Понеслась! — произнес я, покидая тело.

Ревок встретил меня, не пытаясь уклониться от нападения. Он принял колючие красные очертания, имеющие вкус прокисшего вина, и прорвался сквозь мои ментальные защиты. Я отшатнулся назад, оказавшись таким же беззащитным, как мидия, чью раковину взломали за обеденным столом.