Дикая война - Ерофей Трофимов Страница 92

Растерянно покосившись на ханта, он понял, что тот стоит с приоткрытым ртом, судорожно сжимая пальцами винтовку. Потом Торгат медленно повернул голову к парню, и они в один голос едва слышно выдохнули:

— Не стреляй.

Лось, словно красуясь, не спеша прошёлся по самому краю осинника и, сорвав пару листиков с куста по пути, скрылся в тайге. Только теперь Мишка понял, что почти не дышал всё это время.

— Расскажу кому, не поверят, — проворчал парень, снимая шапку и утирая ладонью вспотевший лоб.

— Не надо говорить, — мотнул Торгат головой. — Это дух тайги был, Мишка. Старики говорят, если его увидел, жди большой беды. Не для себя. Для всех. Знак это.

— А кто его раньше видел? — поинтересовался Мишка, решив хоть как-то сопоставить факты.

— Дед моего деда видел. В тот год большая война была. Там, — охотник махнул рукой на запад. — В те времена они ещё луком и копьём охотились.

«Это он про шведов, что ли, или про тевтонов на Чудском озере?» — подумал парень, почёсывая в затылке.

— Везёт тебе, Мишка, — вдруг высказался охотник. — Дух тайги не всякому покажется. Да ещё и в доме твоём белый зверь поселился. Любят они тебя. Духи. Недаром мы решили, что ты дом духов охранять станешь. Так и вышло.

«Просто места тут заповедные. В которые нога человека веками не ступала», — подумал Мишка, не имея никакого желания спорить.

* * *

В станицу он вернулся в начале марта, когда солнышко уже стало ощутимо припекать и лёд на реке начал темнеть. Да, впереди ещё были морозные дни и снежные бураны, но это были последние потуги уходящей зимы. Да и зверьё уже начало менять зимний мех, так что время промысла закончилось. Теперь сюда Мишка планировал приехать только после ледохода. Попрощавшись с хантами и проверив, как увязан груз, парень запустил двигатель аэросаней и, усевшись за штурвал, прибавил газу.

В станице, разгрузив свой транспорт, он втащил в большую комнату, которую в шутку называл гостиной, полученные в подарок бивни мамонта и, прислонив их к медвежьей шкуре, тихо проворчал:

— Работаем на имидж.

Тётка, с ходу оценив размеры бивней, только руками всплеснула.

— Это откуда ж такое богатство, сынок?!

— Ханты за гостинцы отдарились. Там в санях ещё десяток лежит. Думал, полозья погну, пока довезу.

— Ох, Мишенька, ты бы спрятал их, пока не видел никто, — всполошилась тётка. — Узнают купцы, проходу не дадут. Так и до беды не далеко.

— Не голоси, мама Глаша, — отмахнулся парень. — Сейчас приберу. Сама же видишь, одному такую тяжесть и не утащить.

С Торгатом они уговорились, что, продав мамонтовую кость, Мишка закупит на все деньги муку, крупы, табак и охотничий припас. На носу была весна. Самое тяжёлое время для стойбища. Благо в леднике ещё оставалось с пару дюжин бочонков с солониной, но для племени в полторы сотни ртов это была капля. Так что его возвращения ханты явно будут ждать. Припомнив, что ещё и полковник обещал передать с ним кучу товаров за охрану тылов, Мишка решил провентилировать этот вопрос сразу.

Так что, разобравшись с грузом, сходив в баню и закончив, наконец, развешивать на медвежьей шкуре всё найденное когда-то необычное оружие, Мишка отправился в посёлок. Полковник Белецкий, услышав про подготовку к весне, тут же отдал приказ в тыловой отдел, или как он там у них тут назывался, и Мишка, загрузив сани, покатил домой. Вот теперь он мог спокойно планировать поездку на заимку с учётом грузоподъёмности вельбота и лодки. Хотя перевозить всё закупленное по заказу всё равно придётся за два раза.

А ещё через неделю он отправился в посёлок на новеньком возке, который собрал в подарок уряднику. Толстяк уже почти оправился после ранения и не спеша ковылял по двору, опираясь на костыли. Благо погода способствовала. Увидев подъехавший к воротам возок, урядник удивлённо замер, но, увидев парня, тихо охнул, не веря собственным глазам. Мишка, спрыгнув с передка, поздоровался с хозяином и, не спрашивая разрешения, распахнул створки.

Введя Монгола во двор, он развернул возок так, чтобы тот оказался рядом с сараем, и, отступив в сторону, сказал, указывая на новенький транспорт:

— Как и обещал, дядя Николай. На железных полозьях и железной станине. Так что не только тебя, а и всё твоё семейство выдержит.

Ему и вправду было чем гордиться. Мастера депо сделали все заготовки по его эскизам и добавили нужный крепёж. Самому Мишке осталось только сколотить аккуратный кузов и обшить его. Отлично выделанная лосиная шкура, подбитая листами войлока, пошла и на полость, прикрывавшую возок сверху, и на боковины. Так что если посадить на передок возницу и опустить за ним кожаную завесу, то в самом возке будет вполне тепло.

Обойдя возок, урядник растерянно покачал головой и, вздохнув, тихо проворчал:

— Ну, Миша, удружил. Я и мечтать не мог.

— С чего бы, дядя Николай? — удивился парень, припомнив, сколько у него знакомых среди купцов.

— Так ведь такой возок больших денег стоит. Барская вещь. Не для простого урядника.

— Да брось ты, дядя Николай, — отмахнулся Мишка. — Моя работа, мои шкуры, кому хочу, тому и дарю. А кто слово скажет, посылай куда подальше, или сразу ко мне.

— Золотые у тебя руки, Миша. И сердце тоже, — вздохнул толстяк, украдкой вытирая глаза. — Я ж тебя и защитить толком не смог, а ты мне вон чего…

— Да господь с тобой, дядя Николай. То, что по службе было, то по службе. А что по дружбе, то совсем другое дело, — улыбнулся парень и принялся выпрягать коня.

Забрав из возка седло, он оседлал Монгола и, отведя его к коновязи, спросил:

— Ты так и не сказал, по нраву ли подарок?

— Слов нет, Миша, — развёл толстяк руками.

— Ну, тогда прикажи самовар поставить, — рассмеялся Мишка. — Обнову обмыть надо, хоть чаем, раз уж я водки не пью.

Осторожно поднявшись на крыльцо, урядник проковылял в дом и, громовым рыком разогнав домашних, провёл парня в гостевую. Присев к столу, они некоторое время говорили о разном, а когда стол был накрыт, свернули на главную тему. Как оказалось, толстяк даром времени не терял и старательно изучал всю доступную прессу. В итоге, будучи человеком внимательным, он пришёл к выводу, что войны не миновать, о чём и решил поделиться с парнем.

Выслушав его, Мишка вздохнул и, отодвинув чашку, тихо ответил:

— Я, дядя Николай, не пророк, но могу тебе так сказать. Не нравится мне то, что я вижу. Не умеет наша армия воевать толком. Да и генералов толковых нет. Так что опять станут они солдатской кровью свои огрехи прикрывать. Поговорка есть такая, что все генералы готовятся к прошедшим войнам. Вот и думай, что дальше будет. А ещё я в тайге белого лося видел. Вот как тебя. А это, ханты говорят, к большой беде.

— Слыхал я такое, — растерянно кивнул толстяк. — А ты не ошибся? Точно там лось был?