Сопротивление - Лаура Гайего Гарсия Страница 90

Она вошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак: притворяться уже было бессмысленно.

– Слышала, что произошло этой ночью? – спросила женщина, не поднимая головы.

– Нет, бабушка, – соврала девочка, доставая из шкафа банку «Nescafe». Обычно на завтрак она пила какао, но сегодня ей нужно было взбодриться. – Что случилось?

– Загорелась роща за домом. Совсем близко. Хорошо, что соседи вовремя позвонили пожарным.

– Роща? – повторила Виктория. – Ай, нет, она же мне так нравилась! Надеюсь, что она не сильно пострадала.

– Как странно, что ты не в курсе. Ну, хорошо, ты не выходила из своей комнаты, а я не хотела тебя тревожить. Нам едва не пришлось эвакуироваться.

У Виктории вдруг задрожали руки, и на пол упал пакет молока.

– Господи, девочка моя! Смотри, что ты натворила! Пойду позову Нати, чтобы прибрала…

– Нет, не надо, я сама вытру. Прости, у меня сегодня все из рук валится.

– Да, я вижу, – бабушка внимательно на нее посмотрела. – Ты выглядишь помятой. Бессонница?

– Я спала, бабушка, но мне всю ночь снились кошмары. Какие-то… монстры.

– Ты уже взрослая для подобных сновидений, разве нет?

Виктория пожала плечами.

– Ну, как видишь.

Девочка вытерла лужу молока и продолжила готовить завтрак. Попытка номер два.

– И как у тебя дела с тем мальчиком? – неожиданно спросила бабушка обычным тоном.

В этот момент девочка в руках держала сахарницу. Пальцы ее задрожали, и банка чуть не полетела вниз вслед за молоком.

– С каким мальчиком?

– Ну, с тем, который тебе нравился.

– Да не нравился мне никакой мальчик.

Бабушка пристально посмотрела на нее поверх очков, подняв одну бровь.

– Ладно, хорошо, да. Мне нравился один, – сквозь зубы призналась она. – Но я узнала, что он за человек, и больше он мне не нравится.

– Он сделал тебе что-то плохое? – спросила бабушка. Ее лицо внезапно приняло серьезное выражение. Глаза по ту сторону очков странно сверкнули, но Виктория в этот момент стояла к ней спиной и ничего не заметила.

– Плохое? – девочка застыла на месте, впервые задумавшись. – Ты имеешь в виду физически? Нет, конечно же, нет. Напротив, он, кажется, хочет меня ото всего защищать. Но…

– Он разбил тебе сердце, я права? Почему он бросил тебя?

– На самом деле он меня не бросал. Это я приняла решение бросить его.

– В таком случае это ты ему сердце разбила.

– Что? – подпрыгнула от неожиданности Виктория. Ей даже и в голову не пришло посмотреть на ситуацию с этой стороны. – Но если у него сердца нет? Он не обычный мальчик, он…

– …монстр?

Виктория вздрогнула и, растерявшись, посмотрела на бабушку. Уже то, что они разговаривали о мальчиках, казалось ей необычным. Но как бабушке удавалось постепенно, шаг за шагом, подступать все ближе и ближе к правде… Виктория встревожилась. Она же не могла узнать…

Виктория вспомнила слова Кристиана об этом особняке и о его «благоприятной ауре» и с испугом посмотрела на бабушку. Но та продолжала спокойно говорить:

– Видишь ли, Виктория, когда мы влюбляемся, мы всегда вначале идеализируем объект нашего обожания, думаем, что он безупречен. И чем больше мы верим в это, тем больнее потом разочаровываться. Но я уверена, что этот мальчик не так уж и плох.

Виктория оживленно выдохнула. Так-то понятнее.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он все еще нравится тебе. Иначе бы ты сейчас так не сожалела, что бросила его.

– Да что ты понимаешь? – неожиданно ответила она. Девочка явно была не в духе. – Я ни капельки не сожалею. Я уже сказала тебе, что поняла, кто он на самом деле, и…

«…и мы говорим не об обычном мальчике!» – захотелось выкрикнуть ей.

– А ты разговаривала с ним после того, что произошло?

– Конечно, нет! – в ужасе ответила Виктория.

– Ах, хорошо, понимаю. Значит, у тебя есть другой, верно?

Виктории стало не по себе, и она закрыла глаза.

– Давай-ка разберемся. Почему тебя вдруг стала интересовать моя личная жизнь?

– Потому что до этого у тебя никогда не было личной жизни, детка. Мне интересно. И я очень довольна. Время думать о мальчиках настало уже давно, и я даже немного переживала.

Девочка от удивления осталась стоять с открытым ртом.

– Какая ты сплетница, бабушка.

– А ну, расскажи-ка мне, – настаивала та. – Какой он, мальчик, который тебе сейчас симпатичен?

– Джек? – неосознанно вырвалось у девочки. Тут же она пожалела, что не прикусила язык, ну да ладно: пути назад больше нет. – Ну, он… Можно сказать, что он мой лучший друг. Мы очень доверяем друг другу, он очень ласковый, добрый и… По всей видимости, я ему нравлюсь.

– А тебе-то он нравится?

– Да, – тихим голосом призналась девочка. – Очень. Но дело в том, что…

– Тебе все еще нравится другой, верно? «Плохой мальчик», назовем его так.

– Да, – подтвердила Виктория и неожиданно расплакалась.

Бабушка подошла и обняла ее.

– Ах, детка, сладкая юность…

– Я странная, да, бабушка?

– Нет, детка, тебе четырнадцать лет. Через эту болезнь каждый из нас проходил. И я помню, что на следующей неделе твой день рождения. Что ты хочешь получить от меня в подарок?

Неосознанно Виктория сжала в руке серебряный кулон со стеклом в форме слезинки, который всегда носила на шее, и вспомнила о Шейле. Он подарил ей украшение два года назад, на ее тринадцатилетие. В ту же ночь ее друг погиб, и с тех пор этот праздник потерял для нее всякое удовольствие и заставлял грустить.

– Я ничего не хочу, бабушка, – сказала она тихим голосом.

«Я хочу лишь вернуть то, что потеряла два года назад… Но это невозможно».

– Спасибо за беседу, но мне нужно поторопиться, иначе я опоздаю на автобус.

Она отошла от бабушки. Та посмотрела на девочку поверх очков.

– Не хочешь остаться сегодня дома и отдохнуть? Я напишу записку, что ты заболела.

Виктория посмотрела на нее с изумлением.

– Бабушка, кто из нас двоих по-настоящему ведет себя странно, так это ты, – заметила она. – Спасибо, но я лучше пойду на уроки, правда.

Она бы не выдержала продолжения разговора о Джеке и Кристиане… или Кирташе… Кем бы он ни был.

«В таком случае это ты ему сердце разбила», – сказала бабушка.

Но она же не знала, о ком шла речь. Может ли у змеи быть сердце?