Надежда смертника - Дэвид Файнток Страница 9

– Вам налить еще?

Я поднял голову, раздосадованный вторжением стюарда, но постарался ничем не показать этого.

– Спасибо, нет.

Жаль, что станция на Гудзоне не сможет разрешить проблему нехватки воды в городе. Невзирая на возможные беспорядки, нам придется прокладывать новые городские питающие сети. В конце концов, стоящие повсюду башни были оплотом цивилизации, и их жители постоянно голосовали за Супранационалистическую партию. Нужно обязательно поддерживать их жизнеобеспечение.

Если отцу действительно удастся занять Ротонду, я попытаюсь занять его место в Сенате. Скорее всего, это мне удастся – фамилия сыграет свою роль. Для меня это будет большим рывком вперед. Сенат Объединенных Наций обладает гораздо большей властью, чем битком набитая Генеральная Ассамблея, в которой насчитывается тысяча пятьдесят пять членов.

Если отцу удастся…

Пока мой вертолет опускался на хорошо освещенную площадку, я постарался справиться с беспокойством, зная, какой теплый прием меня ожидал. Но в присутствии Сифортов я всегда ощущал себя неловким юнцом, которого отец привез к воротам Академии.

Годы спустя, когда я уже был членом Ассамблеи, в период правления администрации капитана меня редко принимали в Ротонде. Со мной он держался холодно. Я был обижен, но старался скрывать обиду. Возможно, его разочаровал мой уход в отставку из рядов Военно-Космического Флота. По крайней мере я сумел дослужиться до звания лейтенанта и не верю, что получил его благодаря хлопотам отца. Я страшно гордился своим достижением.

Однажды в разгар обсуждения колониальных тарифов капитан резко замолчал и развернул кресло к стене. Когда он заговорил снова, то в голосе его звучали боль и неуверенность:

– Роберт, прости меня за грубость.

– Я не заметил ниче…

– Конечно, заметил. – Он подошел к высокому окну с бархатными шторами, сцепил руки за спиной и долго смотрел на грязную реку.

– Я не…

– Понимаешь, ты пробуждал во мне воспоминания. – Он повернулся ко мне. – Некоторые воспоминания слишком… тяжелы.

Я встал:

– Сэр, мне действительно очень жаль. Нам не обязательно лично встречаться. Я не хотел стать причиной…

– Перестань. Прошу тебя, – Нечто в его голосе лишило меня дара речи. – Я должен тебе кое-что сказать.

– Да, сэр?

Его глаза встретились с моими.

– Я гордился тобой раньше и по-прежнему горжусь сейчас.

Я судорожно сглотнул.

Проклятье! На мне давно уже не кадетская форма. Я взрослый человек. Откуда же взялся этот ком в горле?

Он обошел массивный стол и легко коснулся моего плеча:

– Я буду переносить свои страдания, не заставляя страдать тебя. – Капитан смотрел на меня с твердой решимостью. – Для меня ты всегда будешь желанным гостем и в рабочем кабинете, и дома.

Несмотря на мое сопротивление, он стеснительно обнял меня, и на мгновение я опустил голову ему на плечо.

Было такое ощущение, словно у меня два отца.

Я старался делать все, чтобы они оба были мной довольны.

Арлина клубочком свернулась на диване, положив голову мужу на плечо. Я сидел напротив; Адам расположился на стуле.

– Я не буду стоять у него на пути, – проговорил капитан Сифорт.

– Я надеялся на большее, сэр, – признался я.

– Знаю, – прикусив губу, он еще раз пробежал глазами распечатку.

Я внимательно всматривался в своего ментора. Худощавый, выступающие скулы, запавшие глаза, в которых порой мелькала внутренняя боль. Капитан находился в хорошей физической форме. Он был среднего роста, но при взгляде на него возникало впечатление крупной фигуры. Исходившая от него холодная сила имела причиной не только хорошую мускулатуру.

Я подсказал:

– Может, речь перед ветеранами флота…

– Никаких речей. С этим я, слава богу, покончил.

Как всегда, его прямота приводила в замешательство. Как такого человека могли избрать Генеральным секретарем? Он там был олененком, попавшим в стаю волков. В конце концов эти хищники его и сожрали.

Я знал, что он категорически откажется выступать с речью, и перешел к истинной цели моего приезда:

– Сэр, в Сенате нам не хватает пятнадцати голосов. Если бы вы написали кое-кому из знакомых…

– Они проигнорируют мое обращение, а иначе не заслуживали бы своих постов. – Капитан покачал головой. – Кроме того, я не уверен, что я одобряю подход Ричарда. Помимо огромных затрат он намерен заняться перестройкой городов сверху вниз. Ты действительно думаешь, что проблему решит возведение новых башен?

– Сэр, я знаю, что мы вкладываем огромные средства в высотные здания, но именно это поддерживает интерес к строительству башен – а в противном случае мы не наберем голосов для одобрения в Сенате. Капитан неодобрительно взглянул на меня:

– Вы лишите жилья множество людей ради ваших… стальных слонов.

– Да, тех, кто живет внизу, на улицах. – В разговоре с ним не было смысла лукавить. – Но мой отец реалист. Выбор невелик. Либо это, либо ничего. Что вы предпочитаете?

Он молчал.

Я добавил:

– Сэр, города разваливаются. Лондон, Денвер, Нью-Йорк. Через несколько лет их уже будет не спасти. Вы этого хотите?

Арлина и Адам заговорили одновременно:

– Не смей возлагать ответственность…

– Роберт, ты оказываешь давление, – Адам был поражен. – Извини, Арлина, продолжай.

Арлина слегка повернула голову, словно пыталась заслонить мужа от моего взгляда:

– Ник тут ни при чем, к тому же он больше не занимается политикой.

Я рассмеялся, чтобы снять напряжение:

– На планете его бы цитировали чаще всех, если бы он только пожелал.

– Но он не желает, – резко ответил Адам.

– Ну и ладно, – согласился я.

Нисколько не обеспокоенный наступившей тишиной, я глядел на пару, сидевшую напротив меня. Капитан рассеянно положил руку Арлине на плечо. Арлина Сандерс Сифорт была по-прежнему красивой женщиной.

Их брак был заключен в Ротонде в первый год его пребывания на посту Генерального секретаря. Это событие тогда наделало много шума. Став первой леди Земли, Арлина оставалась в тени, предпочитая помогать мужу выполнять рутинную политическую работу, а не красоваться перед телекамерами.

И сейчас они были как два голубка. Я слышал упорные слухи о разногласиях в этой семье, но решил, что вряд ли они соответствуют действительности. Супруги уважали друг друга, а это более важная составляющая брака, чем простое физическое влечение. И у них было величайшее сокровище – сын.