Солдат без знамени - Борис Громов Страница 9

Высоченные, явно за двадцать этажей здания каких-то бизнес-центров и представительств международный и российских компаний, обилие зеркального или цветного стекла повсюду, широкие тротуары, выложенные цветной плиткой, скверы, парки, фонтаны… Будто и не в России находишься, разве что повсеместные надписи и вывески в реальность возвращают, да отечественные автомобили в потоке машин встречаются, пусть и не особенно часто. В общем, первое впечатление от города: широко живут, богато. Если что и осталось от Старопетровска образца десятого-одиннадцатого года, когда все только начиналось, то где-то совсем на окраинах. Да еще, наверное, какими-нибудь красивыми рекламными баннерами в три слоя те остатки затянуты, что б и не видно было. И ведь даже пяти лет с момента создания Особой экономической зоны не прошло… Да уж, можем ведь, когда хотим! Начинаю подозревать, что не ошибся я, поверив обещаниям Юры-Еркена.

Нужный мне дом, к счастью, искать долго не пришлось – оказался он буквально в паре шагов от остановки маршрутки, разве что на противоположную сторону улицы перейти пришлось, дождавшись зеленого на светофоре. До назначенного времени – десять минут. Чего зря время терять? Пора.

А ничего, тоже весьма и весьма! Этот трехэтажный особняк с колоннами на фасаде и треугольным приземистым фронтоном с лепниной в виде ваз и виноградных кистей, тут, похоже, как раз со времен прежнего Старопетровска остался. Причем – совсем прежнего, не шведского, конечно, но не исключено, что дореволюционного. Уж больно вид у него… такой, породистый, солидный и основательный. Запросто представляю его себе в роли какого-нибудь дворянского собрания или еще какого пафосного учреждения конца девятнадцатого века.

Едва я успел пройти сквозь тяжелые дубовые двери с ярко начищенными латунными ручками, как меня что-то словно царапнуло, привлекло внимание. Что? А! Точно! Вот оно даже как…

Скрытые со стороны улицы зеркальными, с сиреневым отливом стеклами и легкими бежевыми пластиковыми жалюзи изнутри, окна скрывали основательные стальные ставни с узкими бойницами, прикрытыми сейчас сдвижными заслонками. Причем, спрятана эта фортификация от посетителей была хорошо. Я заметил исключительно потому, что знал – куда смотреть и что высматривать: видел уже нечто похожее, например, в Москве, в Главном управлении МВД на Житной. И там же, неподалеку, в здании бывшего РУБОПа на Шаболовке. Интересно, а им-то тут оно зачем? Впрочем… Мало ли. Может у них тут крупные суммы хранятся или еще какие ценности? Акции там всякие, облигации…

Охранник, стоявший возле рамки металлодетектора, «родственную душу» во мне почуял сразу. Даже не знаю, как это словами объяснить… Со стороны, скорее всего, на поведение бойцовых псов похоже: глянули друг на друга коротко, оценили, приняли к сведению. Экипирован, кстати, постовой достойно: светло-оливковые брюки иностранного образца, очень на американские от комплекта ACU ^[6] похожие, того же цвета футболка с рукавом до локтя и кепка-бейсболка с гнутым козырьком на голове. На груди слева – эмблема. Если честно, на первый взгляд несерьезная какая-то, не внушающая: раскинувший крылья характерный птичий силуэт внутри стилизованного щита. И надпись: «Стрижи». Вот теперь я точно уверен – прибыл куда нужно. Обут «стрижик» в новенькие «фарадеевские» армейские ботинки. У меня самого такие же были – выдавали в боевой укладке нового образца, прямо перед Олимпиадой. На широком ремне из кордуры справа – открытая пластиковая кобура из тех, что пистолет за спусковую скобу фиксирует. И сдается мне, что в той кобуре – вовсе не «травматик», и даже не служебный Иж-71. Слева – небольшая радиостанция незнакомой мне модели. В левом ухе – беспроводная гарнитура «хэндс-фри».

– Чем могу помочь? – охранник не скалится фальшиво в тридцать два зуба, как у нас это, вслед за американцами, модно стало требовать от персонала, зато голос у него доброжелательный.

– Татаринов моя фамилия, – представился я. – Александр Александрович. Прибыл на собеседование. Мне на пятнадцать тридцать назначено.

Охранник тут же кивает, похоже, всех приглашенных он наизусть помнит.

– Вам в двести третий кабинет. На лифте на второй этаж и налево. Металлические предметы, мобильный – будьте добры, вот сюда, в лоток. И проходите.

Выложив из карманов все, способное зазвенеть в рамке, я прохожу через нее и, снова рассовав по карманам кошелек, ключницу и мобильный телефон, направляюсь к лифту.

Кабинеты-офисы тут тоже по американскому образцу: и стены, и двери – стеклянные, разве что от пола и на высоту примерно полутора метров стекло замутненное, непрозрачное. Да номера кабинетов по трафарету на дверях.

Поняв, что в нужном мне двести третьем никого нет, дисциплинированно замираю в коридоре, напротив входа.

– Вы входите, – дружелюбно машет мне рукой симпатичная (и даже не исключено, что натуральная) блондинка из соседнего с двести третьим кабинета. – Евгений Витальевич сейчас подойдет.

Ну, раз приглашают… Почему-то мне вспомнился Уилл Смит и фильм «Люди в черном», ну, тот момент с неудобными креслами и одним на всех столом. Возможно, и тут все не просто так, а с подвохом.

Прохожу и устраиваюсь на гостевом стуле. Обычный, таких в любой частной или государственной конторе – двенадцать на дюжину. Пока хозяина нет – можно оглядеться. Размер у кабинета весьма скромный, зато светло: вместо стены позади рабочего стола и кресла здешнего «письмоводителя» – все тоже тонированное снаружи толстое витринное стекло. Разве что бронированных ставень не наблюдается. Надо же, снаружи старинный фасад сохранили, а вот ту часть здания, что во внутренний двор выводит, – перестроили основательно. На столе – моноблок компьютера и клавиатура, подставка под какие-то бумаги, хромированный стаканчик-карандашница и… бронзовый бюстик Железного Феликса. Причем, судя по виду, не современный новодел, а еще тех, прежних времен изделие. Небольшой застекленный шкаф с десятком папок-скоросшивателей на полках. В общем, если бы не Феликс Эдмундович – совершенно безликий, стандартный офис средней руки бюрократа получился бы.

За спиной у меня негромко щелкнул язычок дверного замочка.

– Доброго дня, Александр Александрович… Прошу прощения за некоторую задержку. Можете не вставать, у нас тут все по-простому.

Вошедший в кабинет широкоплечий мужчина был старше меня лет, наверное, на десять. Примерно моего роста, широкое загорелое лицо, чуть раскосые карие глаза. Стрижки можно сказать и нет никакой, но едва пробившийся на черепе «ежик» отливает серебром седины. Одет в хороший деловой костюм светло-серого цвета, узел подобранного в тон галстука чуть распущен. Взгляд вроде и спокойный, но пристальный. Серьезный дяденька.

– И вам здравствуйте, – все же привстаю я из вежливости.

– Копец Евгений Витальевич. Ударение, пожалуйста, на первый слог.

Шутка, явно, дежурная, но забавная. И улыбка у него искренняя. Вежливо улыбаюсь в ответ и жму протянутую ладонь. Рукопожатие у Евгения Витальевича хорошее, крепкое, но без дурной попытки стиснуть руку, словно тисками, столь популярной у отдельных не особо башковитых здоровячков.