Несгибаемый. Враг почти не виден. Фантастический роман - Константин Калбазов Страница 9

Перрон встретил Петра морозной свежестью, десятком конвоиров и парой десятков разномастных пассажиров, в нетерпении ожидавших начала посадки в вагон. Петр отметил для себя, что большинство тех, кто готовился к посадке, — крестьяне и рабочие. И впрямь железная дорога привносила в эти края оживление.

Побывать в Иркутске, раскинувшемся на правом берегу Ангары, Петру так и не довелось. Едва выгрузившись из вагонов и определив пожитки на сани, с которыми арестантов встречали местные представители конвойной стражи, их препроводили на этап. ^[1] Петру уже доводилось слышать о том, что этапы по сути своей были придорожными тюрьмами. Причем плохо приспособленными для содержания арестантов.

Впрочем, им повезло. Постройка оказалась новой, и не просто с крепкими стенами и решетками, но и с хорошо сложенной печью. Не сказать, что в помещении было жарко, но вполне тепло. Хотя, конечно, антисанитария полная. Петр откровенно опасался подхватить тут каких-нибудь жильцов. Уж больно все выглядело непрезентабельно.

Впрочем, чему удивляться, если это обычный перевалочный пункт каторжан. Отдельные сооружения под ссыльных никто строить не собирался. Единственное отличие — их не запирали по камерам, хотя охрана в лице двух вооруженных конвойных присутствовала.

— Уважаемый, как к вам обращаться? — поинтересовался Петр у одного из новых конвойных.

Старая команда передала ссыльных местным и сейчас отдыхала в ожидании обратной партии, из лиц, уже отбывших наказание. Угу. Тут никаких порожних прогонов быть не может. Опять же на обратном пути той строгости, что по пути на каторгу, нет, тут и небольшая команда, до того сопровождавшая ссыльных, управится.

— Называй Петровичем, — степенно ответил унтер, огладив усы.

— Надолго мы тут застряли?

— Спешишь?

— Да уж лучше бы поскорее оказаться на месте и определиться с жильем, чем в этих хоромах прохлаждаться.

— Завтра за вами пришлют грузовики, и поедем с богом.

— Грузовики?

— Ну да. Вы же все на жительство в Слюдянку. А тамошнее начальство всякий раз набрасывается на команды ссыльных, как голодный на краюху хлеба. Среди вас ведь много образованных и мастеровых всяких, в которых на строительстве чугунки постоянный недостаток. В Слюдянку уже ушла телеграмма о вас. Так что не сомневайся, поутру два грузовика будут здесь. Вот каторжанам — тем да, приходится пешочком добираться. Ну и нам грешным.

— Ясно. Значит, ночевать здесь придется в любом случае.

— Это точно.

— А вы-то чего тут сидите?

— Служба, — неопределенно пожав плечами, ответил унтер.

— А ничего, что больше половины из нас имеют оружие?

— Эка невидаль. Среди ссыльных это не редкость.

— Ну и каково это — охранять вооруженных?

— А нормально. Мы ведь при вас, чтобы вы не забывали о том, что ссыльные и воли полной у вас нет. Опять же оружие-то вы, конечно, имеете, но вот захотите ли доводить до греха и менять ссылку на каторгу?

— Это точно, не захотим.

— То-то и оно.

— Петрович, а как бы организовать чистое место, а? Нет желания обзавестись соседями.

Петр никогда не то что не имел дел со вшами, но даже ни разу в жизни их не видел, только слышал. Но это вовсе не означало, что он готов к знакомству. Сумел этого избежать даже в «Крестах», и хотелось бы отложить такое знакомство на неопределенное время. Да хоть бы вообще не знаться.

— Это да. Соседей тут подхватить проще простого, — огладив усы, согласился унтер. — Но если подумать, то можно что-нибудь устроить.

— И тоже за отдельную плату?

— Ну это как водится.

— Дорого?

— Тридцать рублей.

— За сутки?! — возмутился Петр.

— Отчего же за сутки? Пока вас не заберут. А мало ли как оно все обернется, поломка или какая иная напасть. Вас-то ждут с нетерпением, но чего только в жизни не случается, — все так же степенно ответил Петрович.

— Это да. Жизнь, она полна неожиданностей, — вынужден был признать Петр. — А что хоть входит в эти тридцать рублей?

— Отдельные конвоиры, изба, теплая и чистая. По желанию можно и баньку истопить. Невелик труд. Ну и домашние харчи.

— А давай, — решил согласиться Петр.

Конечно, плата непомерная. Тем более если получится, что уплатил только за один день. Но с другой стороны… Пошло оно все к нехорошей маме. Сегодня пожалеешь три червонца, завтра придется бороться с паразитами.

— Компаньонов себе брать не будешь? — поинтересовался конвоир.

Петр бросил взгляд через плечо, осматривая ссыльных, уныло сбившихся в проходе и на скамьях вокруг печи. За все время пути он ни с кем так и не сблизился. Разве что с двумя студентиками. С ними было вполне интересно пообщаться на различные фантастические темы. А то как же, любители Жюля Верна. Вот только с деньгами у них было откровенно плохо. Купчина — тот при деньгах, но они не сошлись характерами, как и с неудачливым героем-любовником. Взяточники-казнокрады Петру всегда были противны. Что же до политических, так они, хоть и рабочие, со своими разговорами о переустройстве России ему уже поперек глотки.

— Вон тех двоих, что сидят особнячком, — указал Петр на студентов.

— Все?

— До остальных мне дела нет.

— Как скажешь. Сейчас Егорка сбегает, все организует, и через полчасика мы вас заберем.

Урядник не обманул. Все и впрямь было весьма пригоже. Даже студенты остались довольны. Это к тому, что ребята были из вполне приличных мещанских семей и крестьянская изба для них несколько непривычна. Впрочем, после того убожества, что собой представлял этап, помещение и впрямь выглядело комфортно.

Всех троих определили в одну из изб неподалеку от этапа. Окна закрыты глухими ставнями. И если обычные запираются изнутри, то эти были заперты снаружи. Так сказать, от греха подальше. По этой же причине двое конвоиров были при них неотлучно. В баню, правда, не ходили, охраняли за дверью. Но не забалуешь. Впрочем, это скорее для соблюдения буквы закона, не более.

Кстати, в избе вполне могли расположиться и десять человек, деревянных коек было вполне достаточно. И скорее всего, плата в тридцать рублей была рассчитана именно на такое количество народу. А это по трешке с человека. Если так, то получается не так уж и дорого. Хотя все одно изрядно. Скажем, номер в гостинице «Астория» стоил два рубля пятьдесят копеек, пусть и без стола. Возможно, унтер решил слегка промариновать ссыльных, чтобы потом сделать свое предложение, но Петр его опередил.