Берсеркер: Синяя смерть - Фред Томас Саберхаген Страница 9

Она стояла сейчас рядом с капитаном Доминго и внимательно наблюдала за ним, благодаря чему ей удалось подхватить его, когда он стал падать. Его почти безжизненное, бледное лицо и помертвевший взгляд – признаки глубокого шока – напугали ее. Полли знала, что дочь много значила в его жизни. Полли помогла ему присесть и послала кого-то из стоящих рядом на корабль за аптечкой. Сама же она оказала и первую помощь: ввела противошоковое средство через входной клапан в скафандре, специально предусмотренный для таких чрезвычайных случаев.

Тревожно следила за тем, как Доминго медленно и мучительно приходил в себя под воздействием химического стимулятора. В последующие минуты, когда все остальные занялись массированным, но тщетным поиском оставшихся в живых, Полли не отходила от Доминго, желая подбодрить, утешить. Его потрясение было таким глубоким, что Полли начала всерьез опасаться за его жизнь. В течение часа Доминго сидел ошеломленный, почти парализованный, не проронив ни единого слова. После медицинской помощи Доминго стал проявлять слабые признаки сознания, но все еще находился в состоянии оцепенения. Он сидел прямо на земле, молчал и, казалось, что более одинокого человека просто не было.

Товарищи по команде в перерывах между бесплодными усилиями найти уцелевших подходили к нему и выражали, как могли, сочувствие.

Следующий этап прихода Доминго в себя был быстрым и пугающим. После часового молчания он, вдруг, проговорил несколько бессвязных слов. Никто ничего не смог понять.

А еще через две или три минуты он был снова на ногах, отвергая заботу Полли и, начисто игнорируя задаваемые ему вопросы. Переход из глубокого оцепенения в бешенство был чересчур стремителен.

Жестко и грубо он начал отдавать приказы, вынуждая Полли и остальных членов команды занять свои места на “Пэрле” и подготовиться к повторному вылету в космос. Не принимая никаких возражений, он сказал, что если бы еще кто-нибудь на планетоиде оставался в живых, то за это время был бы уже найден. В этом он был прав. Тщательный поиск проведен: проверены все защитные посты и самые укромные убежища, в которых оставался хоть какой-то шанс на выживание.

Капитан другого корабля, со слезами на глазах, подошел к Доминго и, пытаясь отговорить его от задуманного, указал на бесполезность, безнадежность и бессмысленность сиюминутного возмездия.

– Слишком поздно,– сказал он.– Время на ответные действия упущено.

По персональному каналу связи прозвучал голос другого капитана:

– Разве ты не понимаешь, Доминго? Все кончено... Берсеркеров больше нет. Они улетели!

Но Доминго, казалось, никого не слушал.

– “Левиафан” еще не ушел! Мы настигнем его. Немедленно поднять все корабли! – приказал он хриплым, почти до неузнаваемости изменившимся голосом.

Члены команды Доминго, которые совсем недавно пытались ухаживать за ним, как за больным, теперь почувствовав непреклонность его намерений, подчинились его воле и заняли свои места на борту “Пэрла”. К старту были готовы.

Поначалу решение Доминго показалось Полли ошибочным, принятым мгновенно после шокового состояния, но она не посмела остановить его, спорить с ним.

Отдавая приказы, капитан вынудил всех вернуться на свои рабочие места, к бортовым приборам; требовал последние данные с картой следов ионизации в космосе, а также свежие данные о нарушениях в близлежащем пространстве. Полученная информация показала, что вероятнее всего был только один нападающий берсеркер и подтвердила, что эта разрушительная машина ушла недалеко и находится от них на расстоянии не более, чем на два часа лета.

Доминго неистовствовал, свирепствовал, обвиняя всех в том, что столько времени потеряно там, внизу. Кое-кто пытался протестовать:

– Ты же был в шоке, капитан! Ты...

– Но ты не был! – резко парировал Доминго.– Не так ли? Если вы могли двигаться, а я нет, вы просто обязаны были доставить меня назад на корабль.

Теперь уже все были на борту и каждый приступил к исполнению своих обязанностей. Создавалось впечатление, что уже забыты оставшиеся там, внизу тлеющие погребальные костры и руины их бывших домов.

Полли вспомнилось когда-то услышанное высказывание, что-то вроде: “Пусть мертвые хоронят мертвых”. “Может быть, в этом и есть искорка здравомыслия, но не доводить же все до такой крайности”,– подумала она, продолжая озабоченно наблюдать за Доминго. Когда он стал выходить из шокового состояния, Полли почувствовала облегчение. Радовало то, что Доминго оправлялся от ударов быстрее, чем другие, пережившие подобные потери. Но ее настораживало слишком внезапное изменение в психике. Он теперь хотел действовать, мстить, а еще час назад, казалось, был навсегда раздавлен своим горем.

Полли подозревала, что его “выздоровление” обманчиво. Она понимала, что отчаяние не оставило его, он просто сумел взять себя в руки и теперь жаждет отмщения, чтобы заглушить боль потери. Но команда еще не могла действовать слаженно, не все обладали столь сильным характером, не у всех еще прошел шок от увиденного...

Полли понимала, что в какой-то степени от такого положения вещей все только выигрывали: их вынудили вернуться на борт и взяться за исполнение служебных обязанностей. А необходимость подготовки данных и подчинения командам являлось для них, в некотором роде, противошоковым средством. И даже не понимая этого, люди просто подчинялись воле командира.

Доминго, в буквальном смысле слова, “надавил” на свой эскадрон и за считанные минуты все шесть кораблей с командами на борту поднялись в космос.

С высоты, их родная планетоида казалась почти такой же, как и до катастрофы. В эфире царила тишина. Молчание не было результатом приказа или запрета. Просто в данный момент людям нечего было сказать.

Полли обратилась к капитану по межсвязи:

– Куда мы летим?

В отдельности, черты лица Доминго, казалось, не изменились. Но в общем облике что-то изменилось до неузнаваемости. Это был уже другой человек. Как будто кто-то, поработав резцом, придал ему жесткие угловатые очертания.

– А ты как думаешь? Куда...– парировал он.– Вдогонку проклятому чудовищу.

Кто-то попытался вмешаться в разговор:

– Мы не можем...

Протест остался без ответа и слова повисли в воздухе. Далее была дана команда каждому заниматься своим делом. Снова наступило молчание и никто больше не осмеливался перечить командиру.

При желании Полли могла вызвать изображение капитана по межсвязи в любой момент, но этого было мало; ей хотелось видеть его рядом, живьем.

По радио, нарушая тишину, прозвучали недовольные голоса членов других команд о бесполезности погони.

Доминго вновь оставил без внимания все споры и рассуждения; не ответил и на жалобы. Он был занят управлением своего корабля, а капитанам другим кораблей передал следующее сообщение:

– Ваше право выбирать: следовать за мной или нет. Но куда еще вы собирались лететь?