Законы заблуждений - Андрей Мартьянов Страница 9

– Ну… – замялся сэр Мишель. – Пока туда, пока сюда… Пока найдем Ричарда, пока поговорим с Элеонорой… Точно после рассвета, а может быть, и завтра ночью или утром.

– Такие дела на скорую руку не делаются, – подал голос Гунтер. – Но мы очень постараемся. А Танкреда предупредить – отличная мысль, мессир Роже. Если король не придет сам, то пусть хотя бы пришлет сильный отряд.

– Раньеро! – рявкнул Алькамо-старший. – Чего стоишь, балда? В замок! Одна нога там, другая тоже там!

Племянничек бегом вылетел наружу, а вскоре стукнули по деревянному настилу мостовой подковы торопящейся лошади.

– Господа, все готовы? – Роже внимательно осмотрел свой небольшой отряд. Четырнадцать mafiosi в кольчугах, но без плащей с гербами – чтобы не отличили сразу. Мишель де Фармер с Гунтером. Разумеется, и сам Роже.

– Мессир фон Райхерт, – сицилиец недоуменно глянул на Гунтера, отстегивающего перевязь с мечом. – Вы собираетесь душить англичан голыми руками?

– Отчего же руками? – кровожадным шепотом ответил германец. – У меня с собой удавка. Не беспокойтесь, сударь. Мое оружие особенное…

Найти подземную галерею оказалось проще простого. Начиналась она в подвале стоящей ближе к морю соседней башни. Попросил разрешения у командира здешнего отряда (разумеется, он доводился каким-то дальним родственником Алькамо), откинул деревянную крышку, за которой скрывалась крутая, уводящая в темноту лестница, зажег факелы – и вперед.

Романтические подробности из романов Вальтера Скотта наподобие капающей с потолка воды, паутинной завесы, воющих призраков и скелетов неудачливых беглецов отсутствовали напрочь. Тоннель являл собой абсолютно сухой, выстланный песком широкий проход, сделанный со всем тщанием и старательностью. Такие галереи можно встретить в любом замке, разве что здесь она проходит не внутри крупного строения, а под мессинской стеной и каменистым берегом острова. Гунтер еще раз убедился, что обитатели Средневековья – люди очень предусмотрительные и большие любители удобств: пыльно, конечно, но выкрошившиеся кирпичи недавно заменены, заржавевшие кольца для факелов на месте, а кто-то из строителей даже выцарапал по мягкому известняку сакральную надпись на норманно-латинском: «Лотарио – прелюбодей». В целом «стратегический объект» содержался в совершеннейшем порядке.

Отряд, по гунтеровым подсчетам, миновал расстояние, превышающее триста метров, когда двигавшийся впереди Роже легко сдвинул небольшую дверцу, выкрашенную темной краской. Ход выводил на склон, плавно спускавшийся к морю, и отлично маскировался зарослями высоченной полыни и опутавшим камни побережья вьюном.

– Мы идем правее, – начал командовать Роже. – К лагерю. Поднимаем шум. Шевалье де Фармер, вы со своим оруженосцем, едва начнется драка, бежите к палаткам слева и во весь голос орете: «Сицилийцы! К оружию! Тревога!» и все, что в голову взбредет.

– Я не могу покинуть вас в момент смертельной опасности, – напыжился рыцарь, а Гунтер только вздохнул. У сэра Мишеля полезли наружу его комплексы благородного шевалье. Сейчас он наплюет на приказ мессира де Алькамо и начнет геройствовать.

– Вы ничуть нас не покидаете, – уловив в голосе Фармера раздраженные нотки, умиротворяюще сказал Роже. – Просто вы, сударь, будете сражаться на другой линии, куда более важной, чем наша. Ступайте к герцогине Аквитанской, объясните ей все, а сегодня днем или завтра утром и вам выдастся случай показать, что семья Фармеров носит оружие не просто ради украшения. Господин фон Райхерт, вы запомнили, где подземный ход? Видите ориентиры? Три валуна выстроились в пирамиду, засохшая олива и остов лодки на берегу.

– Запомнил, – германец хмуро осмотрел местность, отлично сознавая, что ночью пейзаж выглядит совсем по-другому, нежели днем. Роже молча развернулся, указал своим направление и исчез в темноте.

Если бы к лагерю английского войска сейчас подошла сарацинская армия под водительством Салах-ад-Дина, ее все равно никто бы не заметил. Караулы не выставлены, охрана по периметру отсутствует, наблюдателей нет… Большинство солдат либо собрались у стены города, готовятся к новому натиску, либо спят или отдыхают возле костров. Никто не ожидает нападения – французы в конфликт не вмешиваются, а практически все войско короля Танкреда Гискара сидит за укреплениями Мессины. Именно благодаря беспечности как благородных рыцарей, так и простых копейщиков да лучников, Роже де Алькамо сумел незамеченным пройти почти к середине палаточного городка, запустить факел в роскошный шатер, принадлежавший графу Анжуйскому, и начать выполнять свой обет мести. Гунтер, оценивая потом события со своей точки зрения, пришел к выводу: половину войска Ричарда Львиное Сердце можно было запросто вырезать этой же ночью. Интересно, как крестоносцы собираются воевать в Палестине, где любой араб-фанатик, прокравшийся в христианский стан, запросто сумеет перебить все верховное командование и исчезнуть незамеченным?

Паника поднялась великолепная. Вспыхнули несколько шатров у северо-западной окраины лагеря, сицилийцы подбадривали себя воплями на непонятном для жителей Британии норманно-латинском, убивали всех, кто встретился на пути и вообще создали впечатление, будто англичан атаковала дружина численностью не меньше полутора сотен человек. Неразбериха привела к тому, что некоторые подданные Ричарда, не рассмотрев в колеблющемся свете огней своих, нападали на лучников из Йоркшира, те, в свою очередь, палили в темноту, поражая аквитанцев, корнуолльское рыцарское ополчение бросилось резать принятых за врага полуодетых нормандцев… Алькамо со своими mafiosi то молниеносно отступал в тыл, под тень окружавших лагерь сосен, то огрызался быстрыми вылазками.

– Что происходит? – прямиком на сэра Мишеля выскочил английский рыцарь в неразборчивым гербом на тунике. Говорил он, как и большинство норманнских дворян, на языке материка.

– Сицилийцы! – заучено провозгласил Фармер. – Нужно предупредить короля!

– Вероломное нападение, – дополнил Гунтер и обескураженный англичанин убежал куда-то в сторону. Германец дернул сэра Мишеля за рукав кольчуги:

– Пошли искать Элеонору. Свою долю паники мы внесли, пора и делом заняться. Надеюсь, Роже успеет отступить.

– Еще как успеет, – подтвердил сэр Мишель. – Они же по-умному сделали. Ночь, темно, не разберешься, где враг, а где друг… Эй, сударь!

Выскочивший из ближайшей палатки отважный воитель, имевший при себе только белые льняные штаны и обнаженный меч, отшатнулся.

– Мы французы, под знаменем Филиппа Капетинга, – соврал Фармер. – По поручению короля! Где добрый друг и союзник нашего монарха, Ричард Плантагенет?

Ответ был прямой, но несколько обескураживающий:

– А хрен его знает, шевалье… Что происходит?

– На Сицилию высадилось войско сарацин египетского султана, – любезно просветил Гунтер. – Они уже взяли город, пленили Филиппа-Августа и зарезали святейшего Папу. Поспешите, шевалье, надо защищаться!

В ответ последовал густой поток самых вычурных ругательств, произнесенных почему-то не на благородном норманно-французском, а на саксонском. Потомки дворян, пришедших в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем, предпочитали наречие материка, однако с удивительной легкостью перенимали у местного населения фразы с ярко выраженным биологическим подтекстом. Немецкий язык сохранил множество корней саксонского и Гунтер понял приблизительный смысл сего речения, но, как потом не пытался воспроизвести, ничего из этой затеи не вышло.