Сириус экспериментирует - Дорис Лессинг Страница 9

Мы пристально наблюдали за ломби, ожидая появления знакомых требований — большего, высшего, лучшего, — поскольку одной из целей их переселения на Планету 23, а затем на Роанду было наблюдение за их развитием. Между тем ломби отпустили на свободу в самой благодатной части ЮИК. Все это происходило до «Событий», во время которых угол наклона оси Роанды изменился, а сама планета отдалилась от Солнца. В период, о котором идет речь, на Роанде было значительно теплее, чем сейчас. Условия в южной части континента были просто идеальными, там был настоящий рай — мне до сих пор не доводилось видеть второго столь же благодатного места. Условия здесь походили на те, к которым ломби привыкли на Планете 24, но гораздо лучше. Здесь было не так сыро, а рельеф был более ровный, без крайностей. Ломби выпустили на лесистой плодородной равнине, где протекала полноводная река со множеством притоков. Ломби запретили пересекать установленные границы и полностью предоставили их самим себе. Наблюдатели с Планеты 22 вернулись домой.

Я с группой персонала жила в горах, бродить по которым у ломби не было никаких причин. Им не сказали, что в это прекрасное место их привезли не навсегда и, возможно, очень скоро им придется его покинуть.

Впрочем, то время я была поглощена другими делами.

Одно из них заключалось в следующем: мы подумали, что, поскольку континент отличается прекрасным климатом, имеет смысл на время привозить сюда тех, кто страдает от психических расстройств, прежде всего от депрессии и меланхолии, которые в Смутное Время стали весьма распространенным явлением. Мы превратили континент в подобие лечебницы для душевнобольных. Условия здесь были так хороши, а для обеспечения средств к существованию требовалось так мало усилий, что все, что нам оставалось сделать — это доставить тех, кто хотел приобрести подобный опыт, на ЮИК и разместить их здесь — разумеется, подальше от ломби. Прибывшие сами сооружали себе жилища из ветвей и травы. Пищу для них доставляли с Первого Южного Континента. Им запрещалось охотиться, но можно было сколько угодно ловить рыбу. Пребывание на Роанде позволяло людям вернуться к первобытной простоте и вкусить жизни, которую не было нужды изобретать заново, поскольку подобные фантазии, как и возвращение к древним формам сельского хозяйства, имеют свой фольклор и свои традиции. Это была своеобразная разновидность туризма, которая позволяла культурной, рафинированной публике не просто наблюдать за происходящим, но и приобрести новый опыт. Впрочем, материала для наблюдений тут тоже было предостаточно — масса незнакомых Сирианам животных и птиц и великолепные леса и реки. Эта программа пользовалась огромной популярностью. От желающих побывать на Роанде не было отбоя. Наши врачи были полны энтузиазма. В период максимального наплыва туристов на южных равнинах в общей сложности проживало около полумиллиона человек. Следует отметить, что в известном смысле наши ожидания не оправдались. На Роанду в основном отправляли тех, кто страдал определенными недомоганиями. Однако доктора, которые работали с данным контингентом, были вынуждены признать, что, хотя проявления меланхолии и апатии становились менее острыми, их сменяли беспокойство, возбуждение и неудовлетворенность происходящим. Программу признали ошибочной и закрыли. Всех, кто прибыл сюда в период ее реализации, должны были вывезти с континента, и по официальным сведениям именно так и произошло, однако мой опыт участия в подобных проектах говорил о том, что горстке чудаков и отшельников непременно удастся усыпить бдительность сопровождающих и сбежать, чтобы жить так, как им вздумается. Поэтому данный эксперимент тоже оказал некоторое, хотя и несущественное, влияние на Роанду.

Проводилось и много других экспериментов краткосрочного характера, и они поглощали большую часть нашего времени, не позволяя уделять много внимания ломби. Мы успевали следить лишь за тем, чтобы они не покидали отведенную им территорию.

Известие о том, что Планета 25 скоро освободится, оказалось для нас неожиданным, поскольку мы рассчитывали, что это произойдет позднее. Мы сразу попросили прислать нам в помощь две тысячи специалистов с Планеты 22. Проблема была очевидна — нам требовался персонал, который смог бы общаться с ломби на равных, но мы не знали, каков был уровень их развития спустя почти тысячу Р-лет. До прибытия специалистов с Планеты 22 мы много наблюдали за ломби в бинокли, а также из укрытий и убедились, что внешне они почти не изменились. Мы разместили специалистов с Планеты 22 неподалеку от Главного управления. Почти все они в свое время участвовали в перевозке ломби с Планеты 24 на Планету 23 и с Планеты 23 на Роанду или работали с ними на Планете 23. Ситуация не таила для них никаких неожиданностей. Однако когда первая разведывательная группа в составе пятисот человек отправилась в путь без одежды, пищи и оружия, было видно, что ее члены чувствуют себя неуютно. У людей с Планеты 22 полностью отсутствовал волосяной покров на теле, и они давно разучились передвигаться на четырех конечностях. По моим наблюдениям, когда какой-либо вид начинает носить одежду, пусть даже самую примитивную, вроде набедренной повязки из листьев или коры растений, это знаменует переход на новую, более высокую ступень развития и представляет собой куда более важный шаг вперед, чем перемещение на двух конечностях. Это примета зарождающегося самосознания. Обитателям с Планеты 22 было нелегко снять с себя все до нитки, и им не хотелось, чтобы мы видели их нагими. Уважая их чувства, мы позволили им спуститься со скалистого плато, где размещалась станция, без сопровождения, хотя обычно вновь прибывших провожал кто-то из нас. И все же некоторое время нам пришлось понаблюдать за ними, поскольку это входило в наши обязанности. Кожа людей с Планеты 22 была желтоватой, значительно светлее, чем у ломби. Хотя, перед тем как отправиться на задание, они специально загорали в соляриях, их кожа так и не стала такой же коричневой, как у ломби. Крепкие и коренастые жители Планеты 22 спустились в предгорья и вскоре скрылись из виду. Несколько дней мы не получали от них никаких известий.

Гонцы, которые прибыли через несколько дней, чтобы рассказать о первых встречах с ломби, сообщили лишь, что опасности нет и основной контингент может присоединиться к разведывательной группе. В назначенный час остальные полторы тысячи человек, раздетые донага, отправились в путь.

Задача группы состояла в том, чтобы поселиться рядом с ломби и оценить изменения в их состоянии.

Далее я коротко изложу содержание нескольких отчетов группы.

Обнаружить ломби оказалось не так-то просто. Когда члены разведывательной группы увидели, как несколько ломби собирают растения на равнине, те, заметив, что за ними следят, пустились наутек и скрылись из виду. Чтобы отыскать их вновь, пришлось потратить несколько дней. Никто из ломби не помнил, как их увезли с родной планеты и что было потом. Однако с ними произошло чрезвычайно важное изменение — у них возникла коллективная память. Их речь стала гораздо более развитой. Теперь они не только обсуждали повседневные дела. У ломби появились песни и сказания, в которых была отражена вся их история.

Второе изменение заключалось в том, что у ломби появились празднества или пиры, которые устраивались во время полнолуния. На этих празднествах они исполняли свои песни и рассказывали сказки. Эти сборища стали объединяющим началом для ломби. На родной планете все они жили разрозненными группами, иногда совсем небольшими, которые не поддерживали контактов между собой. Теперь все ломби, без исключения, ежемесячно отправлялись на празднество. Такие сборища происходили в разных местах, как правило, в густом лесу у реки, где можно было умыться и попить. Не только регулярные празднества, или «священные воспоминания» — так переводилось с языка ломби слово, обозначающее подобные мероприятия, — где исполнялись песни и рассказывались сказки, но и путь туда и обратно был превращен в ритуал. Все это сплачивало новый народ — а в их нынешнем состоянии мы относили ломби именно к этой категории.