Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен! - Виктор Поротников Страница 9

«Мне, может, и не удастся довести восстание Спартака до полной победы над Римом, но спасти войско Крикса от разгрома мне вполне по силам, – мысленно твердил я себе. – Поражение претора Аррия сильно ослабит армию консула Геллия, а избежавший смерти Крикс станет настоящим бичом для римлян!»

После трехчасового перехода мой отряд наконец подошел к холмистой гряде с северо-запада, закончив обходной маневр. Высланные вперед разведчики сообщили мне, что на холмах идет сражение. Отряды Крикса пытаются взойти на вершину холмистой гряды, но римляне всякий раз сбрасывают восставших вниз.

«Что ж, посмотрим, сможет ли человек из будущего кардинально изменить ход древней истории!» – с азартом подумал я перед тем, как повести свой отряд в атаку.

Густой орешник и миртовые деревья служили прекрасным укрытием для моих воинов, которые усталым шагом двинулись на врага, сознавая в душе, что с ними сейчас их главный союзник – внезапность. Я взобрался на коня, чтобы быть у всех на виду и в случае чего-то непредвиденного успеть домчаться с одного фланга на другой. Мой измотанный долгой дорогой отряд рассыпался густой цепью, продвигаясь в гору по мягкой траве и шуршащим мелким камням; выше по склону светло-коричневой корой светились высокие стройные сосны, над которыми проплывали белые облака. День уже клонился к закату.

Мои нервы были натянуты до предела. Шум битвы то усиливался, то затихал. Боевой клич римлян доносился до нас все явственнее и явственнее. Я сильно тревожился за Крикса и его наступающие в лоб когорты. Если римляне обратят войско Крикса в бегство, тогда удар моего отряда в спину легионерам уже не изменит положение восставших к лучшему. Более того, мой немногочисленный отряд будет обречен на гибель.

Мне казалось, что этот подъем к вершине холма никогда не закончится, что мои воины карабкаются по склону слишком медленно. Крикс наверняка ждет от меня помощи, а мой отряд тащится, как улитка! Погоняя коня, я вырвался далеко вперед, не слушая предупреждающих окриков Клувиана. Проехав через светлый сосняк, я очутился на самой вершине, озаренной закатным солнцем и обдуваемой теплым ветром.

Неожиданно передо мной, как из-под земли, возникли три римских воина в длинных кольчугах, подпоясанные широкими кожаными ремнями, на которых висели короткие мечи. У всех троих в руках были дротики и небольшие овальные щиты.

«Велиты! – промелькнуло у меня в голове. – Видимо, тыловые дозорные!»

Один из воинов окликнул меня, спросив пароль.

Я спокойно спешился и сбросил щит с левой руки, делая вид, что хочу осмотреть копыто на левой передней ноге своего скакуна.

Велиты подошли ко мне поближе, наверное, приняв меня за одного из контуберналов претора Аррия. Я мигом воспользовался их беспечностью. Быстрым кошачьим движением выхватив дротик из руки ближнего ко мне велита, я пнул его ногой в пах, а затем с силой вонзил стальное жало короткого копья другому велиту между глаз. Тот вскрикнул и упал навзничь. Третий велит направил на меня свое копье, целя мне в живот, но я парировал этот удар древком своего дротика. После чего я заколол ударом в глаз того дозорного, который корчился, припав на одно колено, после моего удара в пах. Оставшись один на один с последним из дозорных, я выбил копье у него из рук, как меня учили в гладиаторской школе. А когда римлянин бросился наутек, то я уверенно метнул в него свой дротик, пробив ему шею навылет.

Вскоре на вершину поднялись и воины из моего отряда. Ко мне подбежал Клувиан.

– Ого! – усмехнулся он, увидев безжизненные тела троих велитов. – А с тобой опасно иметь дело, приятель.

Я вновь вскочил на коня, решительным жестом увлекая своих людей за собой.

Клувиан и Арвиний хриплыми усталыми голосами отдавали быстрые приказы, сплачивая самнитов и германцев в плотный боевой строй. Растянутая воинская цепь превратилась в некое подобие железного ежа, ощетинившегося копьями.

Клувиан крикнул мне, чтобы я спешился и занял место в строю вместе со всеми, но я только отмахнулся. Я дрожал от нетерпеливого желания поскорее вступить в битву с римлянами!

Мои люди быстро добежали до противоположного, более пологого склона возвышенности, на котором кипело ожесточенное сражение. Восставшие рабы, заслоняясь щитами, шеренга за шеренгой, надвигались снизу вверх. Укрепившиеся наверху римляне забрасывали восставших камнями, разили их копьями и мечами, то и дело сталкивая вниз по склону измотанные отряды Крикса. Мой отряд, врезавшись в боевые римские порядки, вызвал смятение и панику среди легионеров. Позади у римлян стояли когорты вспомогательных войск. Воинов из этих когорт можно было узнать по овальным зеленым щитам с узорами в виде листьев лотоса, по зеленым плащам и круглым шлемам с широким козырьком. Во вспомогательные войска римляне обычно набирали своих союзников из числа италиков, греков и этрусков. Высокими боевыми качествами эти войска никогда не отличались. Я убедился в этом в первые же минуты боя, видя, как легионеры с зелеными щитами разбегаются в разные стороны под напором моего стремительного отряда.

Лишь столкнувшись с легионерами-триариями, римскими ветеранами, я понял, что такое настоящая воинская выучка. Триариям нужно было спешно спасать положение, пока римское войско не оказалось рассеченным надвое. Ветераны ринулись на мой отряд, выставив вперед копья и сплотившись плечом к плечу. Мой конь, исколотый копьями легионеров, с диким ржанием повалился на бок, затем вскочил и, хромая, ускакал прочь. Мне пришлось сражаться пешим. Синие прямоугольные щиты триариев с золотыми узорами в виде орлиных крыльев надвигались несокрушимой стеной. Самниты и германцы так и падали один за другим перед строем римских ветеранов, медленно, но верно теснивших мой отряд.

Действуя с безрассудством отчаяния, я вырвался вперед из шеренги своих воинов, набросившись на центуриона триариев. Это был уже немолодой воин, на узком морщинистом лице которого была печать каменного спокойствия. Он хладнокровно отразил удары моего меча, затем нанес удар сам и сразу же ранил меня в левую ногу чуть выше колена. Резкая боль и побежавшая по ноге кровь привели меня в бешенство.

«Ах ты, старый перец! – со злостью подумал я. – Ты у меня сейчас попляшешь, долбаный индюк! Захлебнешься собственной кровью!»

Обрушив на центуриона целый град ударов мечом и нижним краем щита, я заставил его податься назад. Во мне не было ни малейшего страха, только бешенство и какой-то свирепый азарт владели мною в этой схватке. Меч-махера в моей руке звенел и лязгал, сталкиваясь с прямым клинком старого легионера. Какой-то ветеран в бронзовом старом шлеме с белыми перьями, стараясь помочь своему центуриону, с силой толкнул меня своим тяжелым щитом и сразу же нанес укол мечом сверху, норовя поразить меня в лицо или шею. Это была обычная уловка римских легионеров в ближнем бою. Я не попался на нее, надежно закрывшись щитом и рубанув легионера мечом по ноге из глубокого полуприседа. Это был уже прием гладиаторов, освоенный мною в школе Лентула Батиата. Мой противник с белыми перьями на шлеме со стоном припал на одно колено, невольно опустив нижний край своего щита на землю. Не мешкая, я тут же рубанул его по шее так, что брызнувшая из рассеченной артерии кровь залила мне лицо и панцирь.