Пожиратель звезд - Галина Вайпер Страница 9

– В каком это смысле? – подозрительно осведомилась я.

– В прямом, бок о бок, – хохотнул он. – Как мне тебя звать? Евгения? Женя? Женечка? Как тебе удобнее?

– Я подумаю, – с достоинством сообщила я, а про себя подумала: ишь, какой крутой, чтоб его! – Подумаю и скажу. Сразу же. Вот только…

Мне стало холодно и неуютно, как бывает иногда перед открытой дверью, за которой бушует непогода, и не вывернуться, не отвертеться, потому что надо идти, хотя так не хочется.

– Хорошо, – согласился он. – Пойдем, поговорить надо.

– Куда? – обреченно спросила я.

– К тебе, – и он шагнул к дверям.

Так мы и добрались до лифта – мой руководитель, прямой, как столб, шествовал впереди, а я собачонкой семенила сзади. Лифт заботливо поинтересовался:

– Куда вас доставить, Элии?

– К Евгении домой, – ответил тот и обратился ко мне: – Успокойся, пожалуйста. Ты чего так нервничаешь?

– Хм, – он меня озадачил. – Я же не знаю, что со мной случится.

– Ничего, если ты имеешь в виду, что можешь пострадать тем или иным способом. Мне надо рассказать, зачем мы с тобой здесь оказались.

Я снова хмыкнула и пожала плечами. Не люблю чувствовать себя дурой, но уже с самого появления в этом здании ничем иным себя не ощущала. Слава богу, наконец-то мне удастся хоть что-то узнать.

Мы подошли к двери квартиры, она сразу же открылась, а этот подлец Джошуа немедленно залебезил перед моим наставником:

– Добрый день, Элии! Рад тебя видеть! С чего начнем?

– Скафандр? – отрывисто спросил Элии.

– В гардеробной, – в тон ему лаконично ответил Джошуа.

В стене открылась незаметная до сих пор дверь, Элии слегка подтолкнул меня вперед.

В маленькой комнатушке стоял предмет, отдаленно напоминающий шкаф своими габаритами и прямоугольными очертаниями. Ящик, в общем, с единственной кнопкой на передней панели. Элии нажал кнопку, дверцы распахнулись, и ящик действительно оказался шкафом, в котором на вешалке висел всего один скафандр, точно такой же мешковатый, как на Элии, только размерами поменьше.

А я-то размечталась! Гардеробная! Значит, гардероб, тряпки и тряпочки! А вот фиг тебе, голубушка! Жуткое разочарование охватило меня, даже в голове все поплыло от злости. Элии тем временем вытащил скафандр из шкафа-ящика и протянул мне:

– Отныне тебе придется носить это. Скафандр специально приспособлен для защиты от всех излучений, прежде всего ментальных. Чтоб повысить и сохранить свою чувствительность, будешь храниться в футляре, как музыкальный инструмент.

Он глянул на мою приунывшую физиономию и усмехнулся:

– Не огорчайся так, это не навсегда.

Я взяла скафандр в руки – тонкий, легкий, просто невесомый, но ведь скафандр! Приложила его к себе и повернулась к зеркальной стене напротив.

Какая гнусная ирония… В кои-то веки у меня появилось такое роскошное зеркало, но все, что я могу позволить на себя надеть – мерзкий бесформенный футляр! И как я теперь буду того рыжего разыскивать? Да он шарахнется от меня, как от призрака…

– И давно ты носишь свое одеяние? – безразлично поинтересовалась я, сокрушаясь над своей печальной участью – никакой мужик, будучи в своем уме, не улыбнется скафандру, не обратит на него внимания, то есть, может, и обратит, но совсем не тот, которого мне не хватает.

– По земному исчислению – около двадцати лет.

– Что-о-о? Двадцать лет ходить в этом? – мне хотелось завыть в голос.

– Не переживай, – он как-то странно усмехнулся. – Рано или поздно все это закончится. Или Солнце погаснет, или мы все-таки выкрутимся.

Да уж, утешил, ничего не скажешь. Я сразу вспомнила свои сны про Сириус и Солнце, ужасно захотелось зареветь. Страшно чувствовать себя беспомощной перед неотвратимостью происходящего. И самое ужасное заключается в том, что тебе уже никто не может помочь, улетишь в воронку космического пылесоса, и от тебя не останется даже воспоминаний. И от тебя, и от других людей, и от планеты, и от твоей собственной звезды… Горло перехватило, я всхлипнула.

– Женя, ты что? Не плачь, ты же еще жива, – Элии похлопал меня по плечу. – Одевайся, надо поговорить. Да, чуть не забыл! Не хочешь смотаться в свой город, забрать что-нибудь из дома? Сегодня к вечеру его снесут.

Что за тип?! Чуть не забыл! Конечно, это не его дом сносят!

Он помолчал, потом глубоко-глубоко вздохнул:

– Я с Сириуса…

Мне стало так стыдно, даже щеки вспыхнули. Ношусь, как курица с яйцом, со своими мелочными заботами, а Сириуса уже и нет. Но почему с Сириуса? На Земле ведь только ригелиане пока обосновались?

– Разве не?..

– Не спеши, я все тебе расскажу. Одевайся, – и он вышел.

Мне было все еще не по себе. Та боль во сне, слезы в глазах, звезда, которая вот-вот исчезнет… И что за язык у меня дурацкий? Вечно ставит меня в неловкое положение. Я взяла скафандр, вытянула руки, внимательно оглядела его со всех сторон. И как его прикажете одевать?

– Помочь? – вкрадчиво спросил Джошуа. Вот черт! Он же меня видит! И в ванной будет таращиться? И в туалете? Что это за жизнь, если нельзя уединиться в собственном доме! Хотя он же не человек… Все равно противно. Где-то там, в его оптике или чем он там видит, я буду… ой, лучше не надо об этом, деваться-то все равно некуда… Гадость какая!

– Помоги, – процедила я сквозь зубы.

Под руководством Джошуа мне с трудом, но удалось забраться в это кошмарное одеяние. Мало того, я даже смогла нащупать на шее специальную пимпочку, при помощи которой пристегивался шлем. Нашла, пристегнула… и охнула – мне показалось, что я оглохла, от внезапно наступившей тишины звенело в ушах. Медленно, в полной задумчивости, я вышла из своей пустой, ненужной гардеробной.

Элии сидел на диване со стаканом воды в руке.

– И как?

– Я почти ничего не слышу…

– Мой голос слышишь?

– Да-а… – задумчиво протянула я.

– Чего же тебе не хватает?

– Слишком тихо, – пояснила я. – Очень непривычно.

– Ты перестала слышать чужие мысли, – заметил Элии. – Пить хочешь?

– Пожалуй, от кофе я бы не отказалась. А что, разве я их раньше слышала? Вот уж не думала!

– Привыкла, вот и не замечала. Кстати, голубушка, теперь тебе кофе нельзя. И чаю тоже, одна чистая водичка, если только сок иногда. И специальная диета, чтоб снизить все факторы, влияющие на твою чувствительность.

Я разъярилась. Какого черта мне приходится терпеть все эти безобразия? Мало того, что меня выдернули из привычной жизни, как морковку из грядки, загнали в глухой футляр, лишили возможности устраивать личную жизнь, да еще и съесть ничего нельзя! И даже выпить! Ой, сейчас ка-а-ак выскажу все…