Школа негодяев - Ян Валетов Страница 9

Ремней безопасности в машине не было, а это был как раз тот случай, когда Михаилу очень бы хотелось пристегнуться. Он включил заднюю передачу и развернулся вполоборота, чтобы видеть аппарель – за ней было видно землю, слившуюся в красную ковровую дорожку от бешеной скорости. Высота над поверхностью земли не превышала тридцати метров. Это была не посадка, не снижение, это был настоящий бреющий полет на скорости более 200-т километров в час!

– Держитесь! – крикнул Сергеев и бросил Лендровер назад, метя правым углом кузова в искореженный джип Сержанта Че. Антон Тарасович профессионально сжался в точку и канул в промежутке между передними и задними сидениями. От удара у Михаила лязгнули зубы. Их машина пошла боком, едва не развернувшись поперек фюзеляжа, но джип Вонючки из самолета не вылетел. Зато центр тяжести «130-го» резко сместился к хвостовому оперению и «Джамбо» начал задирать нос, словно садящийся на воду гусь. От встречного потока, упершегося в нижние плоскости крыльев, скорость резко упала, и С-130 просел на хвост, потеряв более полутора десятков метров высоты. Сергеев, выкручивая руль, дал газу, и «Лендровер» метнулся вперед, на стенку пилотской кабины, но не успел в нее врезаться: «Джамбо» зацепил землю краем аппарели, и гидравлические опоры механизма открывания скрутило, словно прутики. Машину Вонючки сорвало с места и швырнуло вовнутрь, прямо на «лендровер» Сергеева, таки впечатав его в стену.

Сергеева приложило о руль, Хасана о поручень, торчащий из приборной доски, Базилевич жалобно заскулил из-за спинки водителя. С трудом соображающий, оглушенный Сергеев ударил по педали газа и снова со скрежетом врезался задним бампером в искореженный капот разбитой машины. С-130 просел на нос, задирая хвост – разбитый «фонарь» несся в нескольких метрах над красноватой пылью, но задеть поверхность все же не успел – джип Михаила уже толкал второй «лендровер» к разбитой аппарели. Хвостовое оперение «Джамбо» пошло вниз, помогая Сергееву инерцией и силой земного тяготения. Джип Сержанта Че ударился колесами о задранный, словно край крышки открытой консервной банки, металл, сделал кульбит и, на мгновения повиснув над землей, завалился назад, словно черепаха на спину, показывая изуродованные ударом рычаги подвески. Сергеев видел все это, как в рапиде – вот машина показала замасленное брюхо с огромным фаллосом кардана, неловко вывернутые ступни колес – потом край кузова коснулся пролетающей под ними со скоростью скоростного экспресса земли, и двухтонный джип сдуло, как пушинку! Сергеев видел, как летит, кружась, нечто отдаленно напоминающее африканского «проходимца», и во все стороны разлетаются куски металла, вырванные из корпуса чудовищной силой удара. Деваться было некуда – стараясь держать «лендровер» в середине проема, Михаил бросил вездеход наружу, надеясь не на свое мастерство, а только на везение. Десантироваться на машине из катящегося по бетонной ВПП самолета, или выпрыгивать из того же самолета, летящего над пересеченной местностью на скорости под 200 километров в час, задачи совершенно разные. Просто другого шанса, пусть эфемерного, у них не было. И этого-то почти не было, но, по крайней мере, оставалась надежда.

С-130, потерявший одно из шасси при взлете, коснулся земли уцелевшими колесами как раз в тот миг, когда «лендровер» Сергеева покинул грузовой отсек задним ходом. Многотонная туша «Джамбо» завалилась на бок, и правое крыло ударило о грунт с такой силой, что бочки двигателей прыснули в разные стороны. Транспортник накренило на другой борт, и двигатели левого крыла тоже снесло, словно ударом палаша.

Джип еще не успел коснуться колесами земли, а С-130 уже начал разваливаться на части. Сергеев успел переключить коробку на «нейтраль», когда машина тяжело рухнула на землю и понеслась вперед, отплясывая всеми четырьмя колесами, как взбесившийся жеребец. Михаил вцепился в руль (управлять он пока даже не пробовал!) и застучал ногой по педали тормоза. Хасана первое касание едва не отправило за борт, но араб удержался, чуть не оторвав поручень, и тут же «лендровер» снова взмыл в воздух птицей, взлетев с высокого пригорка. Базилевич, раскорячившийся между рядами сидений, заорал так, что у Сергеева судорогой свело спину. Новый удар подвеской и передней балкой – джип едва не перевернулся, заплясал, в воздухе зависали то правые, то левые колеса. Они влетели в облако «кровавой» пыли, поднятой самолетом, и Сергеев окончательно перестал замечать хоть что-нибудь. Машину понесло боком, выбросило из облака на чистый воздух, и внезапно прозревший Михаил увидел, как прямо на них летит, подпрыгивая, огромный, немыслимо изогнутый винт от одного из двигателей. «Лендровер» пёр ему навстречу, как по рельсам, и Сергеев закрутил рулем, силясь изменить траекторию. Пропеллер все еще крутился и прыгал, как резиновый мячик, неотвратимо приближаясь: искореженные лопасти вспарывали воздух и вырывали куски почвы. Вот он взмыл вверх в нескольких метрах от капота джипа…

Михаил закрыл глаза и втянул голову в плечи с таким усердием, что любая черепаха умерла бы от зависти. Волосы на макушке стали дыбом то ли от ужаса, то ли от касания многокилограммовой лопасти. Что-то хрупнуло, и тут же машина содрогнулась от удара – пропеллерная лопасть проскочила аккурат между Сергеевым и Аль-Фахри, разрубив заднее сидение и вырвав откидной борт вместе с креплениями. Михаил отпустил тормоз и только благодаря этому смог увернуться от куска обшивки и обломков стойки шасси – «лендровер», потерявший от удара скорость, внезапно начал слушаться руля.

Машина взлетела на пригорок, снова прыгнула, но уже не так высоко, ухнула в лощину и, выскочив из нее, завиляла и опять исчезла в облаке пыли и обломков, в которые по ходу превращался самолет. Грохот рвущегося дюраля внезапно перешел в громоподобный удар металла о металл. Впереди загудело, словно расшалившиеся великаны ударили в колокол. Сергеев вцепился в руль, буквально продавливая педаль тормоза сквозь пол. Джип затрясло, как на «гребенке», что-то со скрежетом проехалось по борту, машину тряхнуло, из красной круговерти на них начало надвигаться нечто огромное, закрывающее солнце. Внезапно стало слышно, как скрипит земля под заблокированными колесами «лендровера», как бормочет все еще не заглохший движок и сыпется сверху неизвестно что с неприятным, до мурашек по спине, жестяным шорохом.

Утробно заскрипев внутренностями, джип стал. Сергеев попробовал оторвать руки от баранки, но у него ничего не получилось. Скрюченные побелевшие пальцы держали руль мертвой хваткой. Рядом на сидении, точно так же намертво вцепившись в поручень, замер Нукер. Глаза у него были, что называется, квадратные, а подбородок залит яркой и блестящей, как лак для ногтей, кровью.

Привстать у Михаила тоже не получилось – давившая на тормоз нога никак не желал сгибаться. Пыль, кружась, оседала, и постепенно стало видно, что прямо перед ними громоздятся обломки «джамбо». Они не загорелись, потому, что в баках не было ни капли топлива, но от кучи дюраля отчетливо несло запахами горячего масла и паленой изоляции, и курился над искореженными кусками обшивки легкий дымок.

С-130 превратился в металлолом не только от удара о землю. Прямо перед беглецами, закрывая затянутое красной мглой небо, стоял посреди выжженной пустыни огромный ржавый танкер, остановивший стремительный смертельный полет транспортника своим бортом. Сергеев сидел, не в силах поверить собственным глазам. Может быть, по морским представлениям танкер был не особенно велик, но здесь, на суше, да еще и от неожиданности, его размеры поражали! Некогда белые надстройки окончательно потеряли цвет под испепеляющим африканским солнцем, краска сошла с них неопрятными чешуйками. По шершавым бортам ползли рыжие потеки, из клюза свисал огрызок массивной якорной цепи. Сам якорь почти зарылся в песок у самого форштевня…