Люди ночи - Джон Майло Форд Страница 9

У входа в метро на Шестой авеню, которую житель Нью-Йорка не назовет авеню Америк под угрозой расстрела ^[19], женщина встретилась с вышедшим из Макгроу-хилл-билдинг мужчиной в коричневом костюме. Они поздоровались как знакомые, не уверенные, что хотят становиться друзьями, вместе прошли через турникеты к платформе от центра, немного подождали и сели в первый вагон экспресса Б. Через две остановки, на Пятьдесят девятой улице, они дождались поезда К, в который вместе с ними сел третий человек.

Эти трое звались Борис, Нил и Сьюзен. То не были их настоящие имена или имена в их паспортах, просто клички, выбранные компьютером на предварительной стадии операции. Нил – мужчина в коричневом костюме – держал в руке «дипломат», Сьюзен – холщовую сумку. Борис был в джемпере, джинсах, не новых, но чистых кедах, с рюкзаком за спиной и велосипедной клипсой на брючине, хотя и без велосипеда. На Манхэттене никто не удивится, не найдя велосипеда там, где, по твоим словам, он был десять минут назад.

Поезд К без объяснения причин задержался на станции, затем поехал в сторону от Манхэттена под Центральным парком. Эта стадия операции доставила планировщикам самую большую головную боль. В Нью-Йорке в среднем две операции в месяц срывается и четыре приходится перестраивать на ходу из-за задержки поездов в метро. Планировщики рассматривали вариант с такси, но такси не всегда удается поймать в нужный момент, и шофер необязательно забудет пассажиров, особенно теперь, с появлением таксометров, печатающих квитанции. Личные автомобили застревают в пробках, к тому же их трудно припарковать в удобном месте. Как-то машина, оставленная на три минуты в центре Квинса, исчезла без следа вместе со значительным количеством оружия и взрывчатки.

Для особо важных заданий у организации имелось официально зарегистрированное такси. Модифицированный автомобиль обошелся в $35000, лицензия – в $280000. Планировщики боялись выпускать его на улицу.

Три оперативника вышли из поезда К и разделились. Несколько кварталов до искомого здания – викторианского особняка на особо чистой и ухоженной улице – каждый прошел своим путем. Нил и Сьюзен ждали на тротуаре. Борис поднялся по каменным ступеням и сделал вид, будто давит на кнопку домофона. Затем он отпер замок отмычкой, что заняло тридцать секунд – замок был хороший,– и открыл дверь. Нил и Сьюзен вслед за ним вошли в дом. Сьюзен и Борис поднялись на пятый этаж в лифте, Нил – по лестнице.

Здание благоприятствовало операции: здесь не было консьержа, на этаже располагалось всего по две квартиры. Квартиру 5б занимала виолончелистка, которая три дня в неделю преподавала в Бруклинской музыкальной академии. Сотрудник, которому Сьюзен звонила из Рокфеллеровского центра, подтвердил, что виолончелистка по-прежнему на работе. Она не могла вернуться до завершения операции, даже если выехала минуту спустя.

Борис и Сьюзен подошли к двери квартиры 5а. Нил стоял у лестницы. Он открыл чемодан и достал нечто, похожее на водяной пистолет – ярко-зеленый, в пластмассовом корпусе с выдавленным рельефом и с тонким пульверизатором на конце дула. Никого этот явно игрушечный предмет не напугал бы больше чем на секунду.

Сьюзен позвонила в квартиру 5а. Открыл человек в шлепанцах, халате поверх пижамы и очках в черной оправе. Очки составляли проблему, но незначительную. Судя по всему, открывший и был их объектом, но протокол требовал удостовериться.

–Доктор Аллан Беренсон?– спросила Сьюзен.

–Да?– сказал хозяин квартиры, но тут же чуть сощурился.– Вы звонили снизу?

Впрочем, он уже не удерживал дверь, так что это не имело значения.

Нил быстро двинулся к двери. Сьюзен пинком открыла ее на всю ширину и посторонилась, пропуская Бориса. Тот выставленными пальцами правой руки ударил доктора Беренсона под грудину, а левой аккуратно сорвал с того очки. Объект судорожно выдохнул, отступил на шаг и поднял руку к лицу. Нил, улыбаясь во весь рот, вскинул ярко-зеленый игрушечный с виду пистолет, направил пульверизатор в лицо доктору Беренсону и нажал на спуск. Раздался щелчок (впрочем, не громче чем от детского пистолетика с пистонами), и беловатое облачко распылилось в тот самый миг, когда доктор Беренсон глубоко вдохнул.

Доктор Беренсон упал и умер еще в падении либо в первую секунду после того, как его тело коснулось персидского ковра. Его кожа приобрела синюшный оттенок. Медики называют это явление цианозом – корень тот же, что в слове «цианид».

Нил все с такой же широкой улыбкой наблюдал, как Беренсон падает. Секунду он смотрел на тело, потом сказал Борису и Сьюзен: «Na’zdrovye» и спустился по лестнице, на ходу убирая газовый пистолет в «дипломат».

Борис и Сьюзен вошли в квартиру 5а и заперли за собой дверь. Борис отдал очки Сьюзен, затем сел на корточки и поднял тело Беренсона. Один шлепанец свалился на пол, Сьюзен забрала его той же рукой в перчатке, которой держала очки покойника.

Борис перенес тело на кухню. На столе лежал недоеденный сандвич, рядом стояла недопитая кофейная кружка с надписью «ЦИКУТА». Справа лежала открытая книга, ручка чайной ложки отмечала место, где Беренсон остановился.

–Отличная обстановка,– сказал Борис, без усилия держа тело.– Американцы такие предупредительные. Стол?

–Холодильник,– ответила Сьюзен.

Она распахнула дверцу холодильника. Борис опустил тело ногами на пол, удерживая его вертикально. Сьюзен надела на убитого очки. Глаза у него были полуоткрыты.

–Годится,– сказала она.

Борис покачал тело туда-сюда, словно примериваясь к удару в бильярде или гольфе. Затем чуть подтолкнул Беренсона вперед. Тело упало в раскрытый холодильник, стеклянные полки задребезжали. Отбивная в полиэтиленовой пленке вывалилась на пол, открытый пакет молока опрокинулся, из него полилась белая струйка.

Сьюзен глянула на босую ногу Беренсона, оценила угол и бросила шлепанец примерно в нужном направлении. Точность не требовалась и была бы даже вредна; судороги умирающего исключительно непредсказуемы.

Борис сказал:

–Ты видела…

–Погоди.

Сьюзен взяла с нижней полки холодильника большой спелый помидор и разжала руку. Помидор разбился о пол, забрызгав лицо Беренсона семенами и соком.

–Это зачем еще?– спросил Борис.

–Сок сбивает лабораторные анализы,– ответила Сьюзен.– Ты, что ли, методички не читаешь?– Она пошла к двери.– Коробка на столе. Смотри под ноги.

–Это я и без методичек знаю,– сухо заметил Борис и пошел за Сьюзен из кухни в кабинет, избегая наступать на капли томатной мякоти и молоко, растекающееся лужицей вокруг тела.