На тропе войны - Юрий Соколов Страница 9

Закончив, я оперся на лопату и осмотрел разросшийся моими стараниями погост. В подступающих сумерках как попало расположенные неаккуратные холмики, которые к тому же были разного размера, выглядели последствиями спешного вскрытия подземного канала навернувшейся под зиму теплотрассы. Мысленно присвоив себе звание «Наихудший мастер кладбищенского дизайна», я открыл в базе знаний Книгу поминовений, намереваясь прочесть что-нибудь оттуда. И тут же закрыл — и ее, и базу. Неохота: настроения нет соблюдать дурацкие формальности и становиться в придачу самым хреновым псаломщиком, когда-либо провожавшим мертвых в последний путь.

Никогда не понимал я связанных со смертью обычаев: всех этих молитв об упокоении душ, последних слов, целований жмуриков, слезных завываний над ними, последующих пьянок по графику и прочей некрофилии. Для меня похороны всегда были утилизацией опасных в токсическом и эпидемическом плане отходов человеческой жизнедеятельности, слава богу последних. И пусть в Версуме погребальные обряды как раз имели смысл, как облегчающие перерождение или препятствующие ему, меняться я пока не собирался. Взять хотя бы именно этот случай — не сумею ведь я скомпенсировать погибшим тот вред, что нанес им эльфийский маг. Скорее усугублю: он появление на пожарище мортуса-недотепы вроде меня конечно же предвидел, и принял меры. Вот возвратится Айк — пусть он и займется камланиями, облегчающими участь убиенных. Если сочтет нужным и возможным.

Далеко слева в лесу зашуршало. Я глянул туда и увидел, как сверкнули желтизной в зарослях чьи-то глаза. Темная сгорбленная тень метнулась в сторону, остановилась, а затем стала медленно приближаться к могилам неуверенным крадущимся шагом. По манере передвижений я понял, что это не волк и не другой обычный зверь, а монстр, и взял лопату наперевес. Давай, иди сюда — никого еще не убивал лопатой, а ведь хочется попробовать! Монстр почуял мое живодерское настроение, осуждающе взвыл и убрался прочь. Трусоват оказался. Или пошел за подмогой? Смотри, мало не приводи, а то обижусь.

Я бросил лопату на повозку и повел усталых лошадей к проходу в засеке, размышляя, насколько скверной окажется сегодняшняя ночка, если нечисть шляется вокруг еще с вечера. Маг Эгланана не врал своему королю, когда говорил об окутавшей пепелище таверны ауре смерти. Она отпугивала нормальных лесных обитателей и привлекала упырей, слабея с каждым часом, но очень медленно. Хуже всего, наверно, тут было после захода солнца вчера. Сегодня я мал-мал прибрался — по крайней мере горелые кости и мясо всюду не валяются и висельники не оттягивают ветки целыми гроздьями, — только достаточно ли этого для безмятежного отдыха? Конечно, у нас магический круг есть, однако он слишком мал. Всех лошадей внутрь никак не загнать. И будет чертовски грустно смотреть, как монстры выпускают им кишки. Если еще сами уцелеем. Испуганные первой же пробравшейся внутрь засеки тварью животные могут порвать путы и растоптать нас всех, кроме разве что Люцифера.

Выпустить их из ограды, что ли?

Нет, лучше спутать понадежнее. Какая разница, в конце концов, где их убьют — внутри или снаружи. Внутри я могу хотя бы попытаться их защитить. Сколько ни занимался землеройными работами, а все свеж как тюльпан майским утром.

Волколатники целый день отъедались кониной, которую я для них нарезал в эльфийском лагере, но в норму пока что близко не пришли. Люцифер выглядел так, словно совершил путешествие во времени и вновь превратился в престарелого одра из обоза его высочества герцога. Леший лежал без движения, отощавший хуже узника Бухенвальда. Может, принести жертвы духам и попросить защиты от упырей? Трофеев море, не жалко — однако ушлые бесплотные знают, сколько добра у нас всего. Обычным большим подношением они не удовольствуются. Тем более малым. Наши пока не высчитанные доли добычи сильно уменьшатся. А мне еще остаток долга фуриям отдавать! А он и урезанный Справедливостью не маленький…

Лучше я жертвоприношениями в обмен на ману и живучесть займусь. Поддержу членов клана напрямую. А с монстрами сами разберемся.

Повозка почти выехала на тракт, когда лошади занервничали. Я посмотрел туда, куда смотрели они, — ничего подозрительного не заметил, но, конечно, не успокоился. У прохода в засеку меня встретил Люцифер.

— Кто-то приближается к нам со стороны «Дубов», — сказал он. — Идет лесом, пешком, однако с ним конь. Я уже с минуту слышу их обоих. А чуть раньше, кажется, слышал стук подков.

— Значит, этот «кто-то» сперва скакал верхом по тракту, а потом свернул в лес? Если так, то это может быть только разведчик. За которым следует целый отряд.

— Или просто разведчик. От Глена. Айк, понятно, не рассказывал хозяину «Дубов», откуда привез покойников на воскрешение, и в схватке с кем они погибли. Но Глен мог сам догадаться. И послал кого-нибудь проверить.

— Надеяться надо на лучшее, а готовиться к худшему. Пока не узнаем наверняка, будем считать, что за разведчиком следует сам Глен со всеми, кого он смог собрать. А Айка и Торна уже нет в живых.