Люк Грей и Книга Жизней - Радмила Богданова Страница 9

Вдруг монета дала о себе знать. Люк спешно достал ее и показал орлу.

– «Quo timoris minus est, eo minus ferme periculi est»,– прочитал Корс.

– «Чем меньше страха, тем меньше опасность», – перевел Адам.

– Доверимся монете, – произнес, вставая, Люк.

Все друзья пошли к двери, там было тихо.

– Может, она передумала и улетела? – задал вопрос Вуди.

Люк повернул ключ. В распахнутые двери со свистом ворвалась снежная буря. Закрываясь от ветра, все вышли наружу и стали искать ожившую статую. Удивительно, но намело много сугробов. И в одном из них лежала замерзшая горгулья.

Друзья стали разгребать снег вокруг. Люк к этому времени совсем ослаб. На Адама, конечно, рассчитывать не приходилось, так что Вуди и Корсу пришлось вдвоем тащить каменную статую. Они с трудом приволокли горгулью в залу и осторожно уложили возле горящего камина. Существо почти не дышало, а крылья покрылись коркой льда. Все остальные тоже озябли и приблизились к огню.

– Теперь ее надо согреть, – произнес, переводя дыхание, Вуди.

Он поднес канделябр ближе к горгулье, как будто от этого был толк.

– Не подпали ей крылья, – предупредил череп.

– Они каменные, – успокоил орел.

– Не думал, что скажу это, но у нее приятный голос, – заметил Вуди. – Люк, а ты сейчас похож на снежного человека! – засмеялся юноша, взглянув на брата. Друзья стали стряхивать снег с одежды. Люк бережно смахнул снежинки с черепа.

– Спасибо, старик, – поблагодарил Адам.

Наконец, горгулья зашевелилась.

– О! Оттаяла! – обрадовался Вуди. Ожившая статуя открыла глаза:

– Благодарю тебя, Избранный!

– А ничего, что мы тоже помогали? – обиделся Вуди.

– Меня зовут Джина, – не обращая внимания на него, продолжала статуя. – Я долго ждала пробуждения…

– С пробуждением, Джина. Рад знакомству, – ответил Люк.

– Господин, я помогу тебе и твоим верным друзьям.

– Уж потрудитесь! – воскликнул Вуди.

– Корсу еще рано становиться человеком, он должен выполнить свою миссию в нынешнем облике, – спокойно пояснила статуя.

– Ты знаешь мое имя? – спросил орел.

– А почему бы тебе самой не выклевать глаз у колдуньи? – обратился Вуди к статуе.

– У горгулий неострый клюв, – ответила Джина. – Адам может оживить только лишь свою голову. Зрелище не из приятных.

– То есть сейчас, – зрелище приятное? – удивился череп.

– А вот тебе, Избранный, можно помочь.

У Люка подкосились ноги, но Вуди вовремя подхватил брата.

– Люк, держись!

– Скорее! Зеркало! – закричала горгулья.

– Ах, женщины! – разозлился Вуди.– Не время любоваться собой! Уверяю, для каменной статуи ты отлично выглядишь. Люк, посмотри на меня!

Орел стал обдувать Люка крыльями, как опахалом.

– Зеркало Избранному! – повторила горгулья. – Он не должен умереть.

– Какое зеркало? – нервно крикнул Адам.

– С серебром! Живее! – велела горгулья. Орел схватил клювом заветное зеркало и принес умирающему старику.

– Он должен видеть свое отражение, – пояснила Джина.

Люк лежал на руках у брата. Его глаза были закрыты. Он уже не дышал.

– Не успели… – вздохнул орел.

– Люк! Не-е-т! Брат! Посмотри на меня! Слышишь? Пожалуйста, – Вуди рыдал над телом брата. – Ненавижу! Этот дьявольский замок! Эти проклятье стены! Эту старую ведьму! Боже! Никогда не просил тебя, но сейчас, умоляю, – верни мне брата!

У Джины покатились каменные слезы. Орел склонил голову. Тут Адам воскликнул:

– Эликсир! Вуди, эликсир!

Вуди, ничего не видя от слез, просунул руку в карман брата и достал склянку. Дрожащими руками вылил на бледные губы Люка остатки зелья. Спустя миг, который всем показался вечностью, умирающий откашлялся и открыл глаза.

– О, мой Бог! Благодарю тебя, Всевышний! – прокричал во весь голос Вуди. – Я люблю тебя, брат! Я всех вас люблю!!! – Он крепко обнял и расцеловал вернувшегося к жизни Люка, затем вскочил и стал целовать череп, опешившего орла и даже горгулью. – Он вернулся! Мой брат вернулся!..

Люк смотрел на Вуди, как на полоумного:

– Эй, ты в порядке?

– О, да, мой Избранный! В полном порядке! А ты ничего не помнишь? Ты всего лишь был мертв. Где там наше зеркальце? – он поднес брату зеркало. – Полюбуйся на себя! Умоляю, никаких вопросов! Я сам плохо понимаю. Просто смотри!

– Ну, если тебе так легче… – согласился Люк и взглянул на свое отражение.

Все замерли в ожидании.

– А мне к лицу седина, – оценил Люк. – Ну, ты доволен?

– Продолжай смотреть, мой господин! – попросила горгулья.

Люк повиновался и снова уставился в свое отражение. Зеркало вспышкой озарило лицо старика, камин погас, и… седина на висках вдруг стала темнеть. Борода укорачивалась и исчезала. Люк, открыв рот от удивления, продолжал глядеть в отражение: морщины разглаживались, и вот, уже через пару мгновений, из зазеркалья на Люка смотрел зелеными глазами прекрасный темноволосый юноша.

– Господи! Это – я! Я опять молод! Святые небеса! Это же я, Вуди! – рассмеялся Люк. Поцеловал зеркальце и бросился к брату. – Спасибо, Джина!

Избранный поднял Вуди на руки и стал кружить как ребенка. Братья обнялись и заплакали от счастья.

– Поиграем в снежки? – предложил Люк, вытирая слезу.

– Еще спрашиваешь!

Юноши стремглав выбежали на улицу. Они упали на снег и стали размахивать руками, оставляя следы снежных ангелочков. Несмотря на холод, они смеялись, бросались друг в друга снежками, строили снежную крепость, как раньше…

Вдруг снег начал таять, и… наступила весна.

В дверях показался орел:

– Эй, вы что, весь снег тут съели?

Братья рассмеялись.

– Привыкай к местным чудесам, Корс! – радостно воскликнул Люк.

– Послушай, мой юный друг, – обратился к Люку орел. – Там горгулья, то есть Джина, хотела сказать что-то важное, но мы ждем Избранного.

– Избранный уже бежит! Идем, брат, – ответил Люк. – Нас ждут великие дела! – братья наперегонки бросились ко входу.

– Эх, дети, – вздохнул орел. – Даже дверь не заперли…