Следак - Николай Живцов Страница 9

Сытый и довольный я вышел из столовой, потянулся на солнышке и тут заметил Лебедеву. А она заметила меня.

– Ты что следишь за мной? – строго спросила она.

"Это что, типа у нас антракт был. А сейчас второе действие?", – размышлял я, недовольно разглядывая не менее недовольную девушку.

– Давай уже по-тихому разойдемся и всё? – сделал я предложение.

– Ну так не крутись возле меня!

– Окей. Не буду.

Я сделал шаг в сторону, огибая Лебедеву. И она тоже сделал шаг, и в ту же сторону.

– Чапыра, ты что издеваешься?! – порозовела Татьяна лицом то ли от гнева, то ли от смущения.

Не успел я ответить какой-нибудь колкостью, как на сцене появились новые действующие лица.

– Значит это правда!

На том самом месте, где совсем недавно, казалось, наблюдалась совершенно безлюдная дорожка, словно ниоткуда материализовались сразу три девицы.

Та, что произнесла эту мелодраматическую фразу стояла по центру, уперев руки в бока.

Природная блондинка, низкорослая, коренастая, но на лицо симпатичная: светлые глаза, вздернутый носик, пухлые губки. И упакована более-менее прилично: короткое светлое платье, одетые на белый носок туфли на широких каблуках. В целом, девушка привлекательная. Но не совсем в моем вкусе. Блондинок я, конечно, люблю, но более высоких, с ногами от ушей и чтоб талия была.

Группа поддержки подруге в привлекательности уступала. Даже описывать нечего. Одним словом – блеклые. Но настроены боевито: брови сдвинуты к переносице, в глазах – упрек, кулачки сжаты.

– Что правда? – надо же было что-то говорить. Не стоять же и молча друг на дружку пялиться. Я уже догадался, что объявилась та самая Лена Голдобина.

– То, что ты с Лебедевой любовь крутишь! – прибавила страсти в голос бывшая пассия Альберта, – Стоило мне на пару дней на дачу съездить, как он уже по девкам начал шляться! Да, мне всё рассказали! И об Юльке, с которой ты всю ночь миловался! И об этой, – Лена указала подбородком на стоящую рядом красную как рак Лебедеву, – с которой ты у всех на глазах целовался! И которая, пока меня нет к тебе в комнату бегает! Ни стыда, ни совести!

– Это всё не правда! – закричала в ответ Лебедева, но ее сразу перебили.

– Не правда? Да вас куча народу видело! Бестыжая! По чужим мужикам шляешься! – увеличила громкость Голдобина.

Хотя куда еще громче? У меня сейчас ушные перепонки лопнут. Да и народ на эти визги подтянулся: из столовой вывалились студенты, разбавленные персоналом в белых халатах. Не, ну а что – поели и сразу зрелище. Всё по канону.

– Перестань кричать, – попросил я спокойным тоном. Утомила меня эта крикунья. Я до сих пор не развернулся и не ушел только из-за Лебедевой. Все же это из-за меня она попала в эту дурацкую ситуацию.

– Еще он мне рот будет затыкать! – девушка успокаиваться явно не желала, а только еще сильнее распалялась.

– Лена, всё не так как выглядит! Честное комсомолькое! Давай я тебе всё объясню! – втиснулась в наш диалог Лебедева, вновь приплетя комсомол.

– Что ты мне объяснишь?! Как чужих мужиков уводить?! – Голдобина перешла на ультразвук, припечатав, – Шлюха!

И тут случилась кульминация – они сцепились.

Там за меня девушки не дрались, вот так по дикому: с тасканием друг друга за волосы, ляганием ног, выцарапыванием глаз. Все было как-то более цивилизованно: интриги, перетягивание внимания, организация случайных встреч. Скукота – одним словом.

Здесь же драйв, накал страстей и желание свалить куда подальше.

Сам я вмешиваться в женскую драку даже и не думал. Читал как-то в интернете наставление об этом, с красочным описанием последствий совершения такого экстремального поступка.

Да и был я здесь не единственным зрителем. Сперва дерущихся попытались разнять Ленкины подружки. Но что-то у них не задалось, и они втянулись в драку. Затем к делу подключились женщины в белых халатах, нет не врачи, сотрудники столовой. И дело пошло на лад. Голдобину с Лебедевой отодрали друг от друга, группу поддержки отогнали.

Но этого оказалось недостаточно. Зафиксированные девицы включились в словесную перепалку – полетели обоюдные оскорбления и угрозы.

Точку в этом безумии поставил прибежавший на крики молодой мужчина, лет двадцати пяти, который как потом выяснилось, оказался секретарем комитета комсомола, товарищем Юровым – самой главной шишкой в комсомольской организации универа.

– Лебедева, что происходит? – накинулся он на нее.

Первым делом Татьяна попыталась застегнуть на себе, выбившуюся из-под юбки блузку, но пара пуговиц оказались вырванными с мясом. Затем она руками прилизала растрепанные волосы, но особо заметных результатов также не достигла.

Образовавшейся паузой ловко воспользовалась Голдобина, на платье которой пуговицы предусмотрены не были.

– Ваша комсорг увела у меня жениха! – заявила она.

– Это ложь! – придерживая руками блузку, закричала Лебедева. – Федор Александрович, я ей пыталась это объяснить, а она меня оскорбила и драться полезла.

– А чего тут объяснять? – как-то истерично рассмеялась Лена. – Итак всем все понятно!

– Не было у нас с ним ничего!

– Это ничего куча народу видело!

– Молчать! – заорал охреневший от осознания того, в какое дерьмо влез, товарищ Юров.

Я в это время скромно стоял в сторонке и старался не отсвечивать, лишь время от времени увеличивал расстояние между собой и основным местом действия, планируя незаметно скрыться за углом здания столовой.

– Чапыра, да скажи ты ей! – мои планы наглым образом нарушила Лебедева.

– О, так и Чапыра здесь! – Юров развернулся в мою сторону. – Ни одно происшествие без Чапыры не обходится, – недовольно заметил он. Буравя меня недобрым взглядом.

– Между нами ничего не было, – подтвердил я слова Лебедевой, проигнорировав замечание комсомольского босса. Фиг знает, как на него реагировать. Но понятно, что Юрову Альберт чем-то не нравится.

– Нет вы это слышали? Ни стыда не совести! – вновь начала заводиться Голдобина. – В свою комнату он эту мымру водил? Водил! В главном корпусе – целовал? Целовал! Куча народу это видела!

– Меня в тот день машина сбила! – повысил я голос, из-за зудящего перешептывания зрителей. – Татьяна не прошла мимо, а протянула руку помощи, помогла мне добраться до общежития. Она поступила как настоящий комсомолец! – добавил в конце востребованную здесь формулировку.

– А целовала она тебя тоже как настоящий комсомолец? – полным ехидства голосом, поинтересовалась Лена.

– Да врет он все! – поддержали скепсис главной обвинительницы подруги.

– Как ни странно, но в этом Чапыра не врет, – неожиданно вмешался секретарь комитета. – Ему вчера профком материальную помощь как пострадавшему в аварии выдал.