Звёздные Войны. Republic Commando. Тройной ноль - Карен Трэвисс Страница 9

Но Гетт все равно решил следовать протоколу:

— Рота… смиррр-но!

Раздался синхронный лязг винтовок, с силой ударивших по нагрудным пластинам. Этейн выждала несколько мгновений и сосредоточилась на том, чтобы ее голос был слышен повсюду. Ее не готовили как офицера, и вещать командирским голосом у нее, само собой, не всегда получалось.

Однако им нужно было, чтобы она стала для них офицером… как в свое время Дарману, верившему, что все джедаи — умелые командиры. Этейн набрала побольше воздуха в легкие и почувствовала, как ее голос проходит откуда-то из живота в грудь, а потом и выше.

— Вольно, — сказала она. — И снимите ведра.

Щелчки и шипение снимаемых шлемов показались несколько более хаотичными, чем реакция на приказ Гетта. Этейн смотрела на совершенно одинаковые лица, с помощью Силы стараясь ощутить, кто эти бойцы, что у них на уме, — как когда-то делала с «Омегой». Она увидела сложную мозаику, в которой было место и страху. Но было также и ощущение сопричастности, сосредоточенности. И не было ни следа того наивного детского ощущения, которое так поразило ее, когда она впервые попробовала прощупать Дармана — задолго до того, как впервые увидела его глазами.

Клоны росли быстро, а учились еще быстрее. Всего год войны — настоящей войны, несравнимой с самыми реалистичными тренировками, — сделал их куда более опытными и изрядно поубавил идеализма.

— Два наших батальона оказались в ловушке на Динло, — начала Этейн. — Вы видели план операции. Мы пробьем коридор через позиции дроидов, чтобы наши бойцы смогли добраться до точки эвакуации. У вас будет поддержка с воздуха, но по большей части придется полагаться на навыки наземного боя. — Девушка сделала паузу. Клоны вежливо слушали. Их концентрация не была вызвана ее словами, а шла изнутри. — Я не буду говорить о славе, поскольку речь тут идет о выживании. Для меня как для джедая первое правило — выжить. Теперь это и ваше правило. Я не хочу, чтобы вы геройствовали и жертвовали собой. Я хочу, чтобы после этого боя из вас и сорок первого осталось как можно больше бойцов, и не потому, что вы ценные орудия, которые можно будет использовать вновь. Я просто не хочу, чтобы вы умирали.

Она почувствовала, как их молчание изменилось, но не качественно, а как осознание, почти неощутимо прошедшее в Силу. Они не привыкли так себя воспринимать.

— Ну, мы тоже сюда не добровольцами приехали, мэм, — сказал пилот, одной ногой стоявший в кабине. Прокатилась волна смеха, и Этейн тоже засмеялась.

— Значит, я постараюсь стрелять аккуратней, — сказала она и похлопала по «стоукеру». Она бросила взгляд на руку Гетта, сверяясь с часами. — Посадка через двадцать четыре минуты. Разойдись.

Бойцы разбрелись, надевая шлемы, и начали вновь собираться по отделениям и взводам, чтобы садиться на корабли. Палубы штурмовых транспортов СНДК/г изрядно разгрузили, чтобы освободить место для бойцов.

Гетт осмотрел внутреннюю часть своего шлема, держа его обеими руками:

— Разве вы не должны пожелать, чтобы с ними была Сила, генерал?

Гетт нравился Этейн. Он не считал ее всемогущим военным гением и понимал, что она ровно так же попала в тяжелую ситуацию без особого выбора. Из комлинка его шлема доносились негромкие звуки. Сосредоточившись, девушка разобрала пение и протянула руку. Однажды она примерила шлем Атина и была поражена количеством информации, что обрушивалась на носителя. Плотно натянув шлем на голову, она смогла различить хор мужских голосов. Они напевали гимн, который Этейн слышала лишь урывками: «Воде ан» ^[9].

Они пели наедине друг с другом, через комлинки своих шлемов, словно бы укрывшись в своем мирке, как порой делало отделение «Омега». Снаружи Этейн ничего не слышала, и ей казалось, что ее намеренно не пускают в этот мирок. Но для нее они не были «все братья», как бы она ни желала быть частью чего-то большего, чем она сама или даже Орден джедаев. А они готовились к битве.