Восстание - Уильям Кейт Страница 9

Что касается Кати, то она находила в этом одну из прелестей родного мира. Нет небесного лифта – значит, нет дешёвого транспорта «планета-орбита», а, следовательно, уменьшается влияние Гегемонии и Империи, ведь посылка кораблей на планету обходится недёшево. Конечно, это не способствовало развитию экономики, но зато на жителей не давило постоянное внимание визитеров Гегемонии. Тот факт, что две трети населения были потомками американских колонистов, неизбежно породил разнообразные диссидентские течения, вызвал появление необычных философских учений и религиозных верований. Поэтому именно на Новой Америке стали возможны революционные настроения.

Лайнер «Транслюкс», на котором летела Катя, пришвартовался на орбитальной станции. Она сообщила по ВИРкому друзьям о своем прибытии и пересела в пассажирский «шаттл», направлявшийся в космопорт Джефферсона. На выходе её уже ждали.

– Катя! Как приятно тебя видеть!

– Ну, как там Земля?

– Где Дэв? Он с тобой?

– Добро пожаловать домой!

После алиянской экспедиции Торхаммеры возвратились на Локи, но так как угроза нашествия ксенофобов миновала, Гегемония объявила о своем намерении сохранить местный гарнизон и предложила ветеранам и участникам экспедиции выйти в отставку до срока, если они пожелают. Многие, находившиеся под командованием капитана Алессандро, и большинство страйдеров 1-го батальона, так и сделали. Их примеру последовали и солдаты локанского гарнизона, потратившие выходные демобилизационные пособия на перелёт в Новую Америку. Назревала революция.

Вик Хаган обнял Катю и по-братски поцеловал в щеку. Лара Андерс, сияя от радости, крепко пожала руку, Гаральд Николсон подхватил сумку с вещами. Здесь же были Ли Чунг, Руди Карлссон, Торольф Бондевик, Эрика Якобсен… Боже, да не меньше половины её команды!

Из всех присутствующих только Вик Хаган да маленький темноволосый Ли Чунг были, как и Катя, уроженцами новой Америки, – это всё, что осталось от 2-го батальона Новоамериканских «Минитменов», сформировавшегося здесь, в Джефферсоне пять лет назад. Иногда она чувствовала себя как некое исключение из закона средних чисел, потому что все остальные подписали контракт уже после размещения подразделения в созвездии Змееносца и переименования его в 5-й Локийский батальон уорстрайдеров.

– Привет, ребята, – как можно сердечнее отозвалась Катя. – Дэв… он не приедет.

На лицах встречающих отразилось разочарование и недоумение. После возвращения на Локи, только она и Камерон удостоились чести посетить Землю и быть принятыми императором. Все полагали, что они и вернутся вместе.

– Тебя ждёт комната в гостинице, – сказала Лара.

– Отлично, – отозвалась Катя. – Я до смерти устала.

– О сне забудь, – шепнула Эрика. – У тебя ещё два месяца – отоспишься. А на сегодняшний вечер мы запланировали кое-что особенное.

Катя застонала. Долгие путешествия всегда утомляли её, не из-за своей продолжительности, а из-за скуки. Полет сюда занял 63 дня вместе с остановками на Локи и П'ан Ку. «Транслюкс» славился тем, что предоставлял пассажирам широкий выбор ВИР-драм и библиотеку, но Катя всегда предпочитала реальные вещи моделированным, не обращая внимания на бытующее мнение, что отличить их друг от друга, практически, невозможно. Два месяца ВИР-путешествий по различным мирам, купание и подводная охота у Большого Барьерного Рифа, старые и современные ВИР-драмы, а так же обзор Имперской истории от сегуната Токугавы – это уж слишком. Единственное ВИР-сексуальное приключение, на которое она решилась, оставило её неудовлетворенной и только вызвало новый прилив тоски. Почему она не смогла убедить Дэва? Почему он не понял, что ей необходимо делать то, что она делает?

На той дурацкой оргии в доме Кодамы у неё не было возможности говорить свободно, но ведь они и раньше откровенно всё обсуждали во время пребывания на Земле. Она рассказала ему о своих контактах на Сингапуре-Орбитальном с подпольной организацией, называющей себя «Сеть». Цель её состояла, ни больше ни меньше, как в свержении со временем господства Гегемонии и ликвидации Имперского правления в Пограничных Мирах.

Даже на двенадцати Центральных Мирах, даже на самой Земле «Сеть» представляла удивительно сильную организацию, и хотя точный учёт её членов никогда не вёлся, судя по всему, их насчитывалось несколько сот миллионов человек. Империя не пользовалась популярностью, особенно в отдалённых мирах вроде Новой Америки, и единственная причина, почему она до сих пор удерживала власть, заключалась в монополии на межзвёздные полеты.

Но когда она сказала об этом Дэву, когда попыталась объяснить ему своё отношение к Империи и к её губительной для всех политике, он счёл это за шутку и просто-напросто посмеялся над ней.

Только гораздо позднее Катя поняла, как Дэву нужна Империя. Она была совершенно уверена, что для него большое значение имеет политическая реабилитация Майкла Камерона, что верность Империи как бы перешла по наследству от отца к сыну. Вскоре Катя заметила, что они отдаляются друг от друга. Дэв тогда был ужасно занят, выступал с серией лекций в Совете по Космическим исследованиям. Получив медаль и новую имперскую форму, вовлечённый в бесконечный круг встреч, выступлений, приемов на самом высоком уровне, он становился недоступным для нее. Она продержалась шесть недель, прежде чем решила оставить все надежды и возвратиться на родину.

Общественный флиттер доставил всех к гостинице, где друзья помогли Кате распаковать вещи. Потом её подняли на двадцатый этаж в отдельные апартаменты – на стенах тёмные деревянные панели, на полу толстые мягкие ковры, подвесные деревянные потолки, на полках старинные книги, а у дальней стены удивительно реалистичный горящий камин. До самого ухода из комнаты Катя так и не поняла – настоящий он или это прекрасно смоделированная иллюзия.

Перед камином стоял мужчина – седая борода, длинные и всё ещё густые и тёмные волосы. Одет он был типично для Новой Америки – килт, на плечах плед, под ним желтовато-коричневая рубашка, на затылке – белый пластмассовый коммус.

– Здравствуйте, капитан Алессандро, – приветливо сказал он, и потому, как хозяин растягивал слова, Катя признала в нём соотечественника. – Я Тревис Синклер. Полагаю, вы обо мне слышали.

Слышала ли она о нём? Без всяких сомнений, Тревис Синклер был самым знаменитым гражданином Новой Америки, оригинальный философ и публицист, стоявший у колыбели Новой Конституционалистской партии. Если об одном человеке можно сказать, что он представляет разрозненные, непримиримые, спорящие друг с другом группы, существующие на сорока планетах и называющие себя «Сеть», то таким человеком явно был он.

– Это… неожиданная честь для меня, сэр.

– Давайте обойдемся без формальностей, я – Тревис, а вы Катя?

Она кивнула, не зная, что сказать, и пожала протянутую на старинный манер руку.

Однажды, много лет назад, Катя видела Синклера, здесь, в Джефферсоне. Он прибыл в столицу, чтобы выступить с речью, и его призыв к сопротивлению имперскому диктату, к борьбе с влиянием Империи на местное правительство вынудил Гегемонию издать приказ об аресте опасного подстрекателя. Она была уверена, что именно этот митинг пробудил в ней интерес к политике.