Даймон - Андрей Валентинов Страница 89

Предполагаемый автор — Маруся Чурай.

Исполняет Иван Козловский в сопровождении хора. Запись 1951 г.

(3`02).

Разумеется, в тексте Маруси Чурай «козаченьки» не свистели попусту, уходя в поход, а просто «за свит всталы», то есть поднялись до рассвета. Козловский исполняет «фольклорный» вариант, впрочем, исполняет блестяще.

Пятница, 29 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.00,

заход — 17.46. Луна — I фаза, возраст в полдень — 2,8 дня.

В одной из наших бесед Даймон обмолвился, что Время не следует воспринимать «линейно», исключительно, как одно из четырех измерений. Время — вообще не измерение, а целая Вселенная, и в понимании этого, якобы, и заключается секрет «выхода» Человека за пределы его привычной «клетки» (?!!), образуемой несовершенными органами чувств (!!!).

Увы, я далёк от мудрости духов — или, если верить Даймону, людей XXI века. Но то, что Время дискретно, понимает каждый. Оно движется и стоит, спешит и отстаёт. Жизненного опыта в таком рассуждении куда больше, чем поэзии. Моё путешествие — наглядный и свежий тому пример. Ещё месяц назад моё Время не спешило, неторопливо меняя декорации. Встреченный львиный прайд или помянутая Мбомо зонтичная акация были предметом долгих рассуждений и даже философствований.

Теперь Время сорвалось с цепи. Оно мчит настолько быстро, что я не успеваю не только делать подробные записи, но и даже осмысливать происходящее. Кажется, я перешёл очередной Рубикон, за которым остался мирный путешественник Ричард Маркферсон со своим мало кому интересным южноафриканским «блюдцем» и надеждами на гонорар от ещё ненаписанной книги. Там же осталась и болезнь, которую я, слабо верящий в чудеса, почитал безнадёжной.

Я здоров. Я на войне. Я рядом с моей Леди. Я скоро увижу Миомбо-Керит. Надо ли гневить Творца, требуя от жизни чего-то большего?

Из многого, случившегося в этот тёплый, пожалуй, слишком тёплый для здешней весны день (в два часа пополудни термометр показал + 27 градусов) запишу лишь главное.

Мы, как и ожидалось, вышли к воде. Пока ещё не к Большой воде, обещанной Даймоном. Около полудня мы увидели реку, не слишком широкую (до 200 ярдов), с низкими пологими берегами, заросшими камышом, сухим в эту пору года. Река именуется Буа и, если верить слухам, действительно впадает в некое большое озеро.

Однако, я не имел возможности производить научные наблюдения, которых неведомая европейцам река, конечно же, достойна. На нашем пути оказалась не только река, но и те, кто её охранял. Точнее, охранялись лодки — впереди была переправа.

Услышав мушкетные выстрелы, мы с Мбомо привычно (!) взялись за оружие, которое теперь стараемся в любом случае держать под рукой. Ружьё Дрейзе и американский карабин смотрели в сторону врагов. Их оказалось немало — не менее шестисот, причём не менее полусотни имели огнестрельное оружие. Нас атаковали сразу же вслед за первым мушкетным залпом, причём сия толпа (строем её называть затруднительно), стреляя из луков и швыряя копья, пыталась охватить голову колонны. Успех им не способствовал — мачака быстро выстроили наших новобранцев, уже привыкших к подобным неожиданностям, приготовили мушкеты… Хватило одного залпа — нападавшие бежали, оставив нам до десятка убитых и раненых. Однако, их нелепая атака казалась таковой лишь по виду. Пока мы отбивали приступ, лодки были уже на воде, лишая нас средств быстрой переправы. Посему последовала новая команда, и наше войско само побежало вперёд. Несколько лодок оказалось в наших руках, и наиболее опытные мачака тут же начали перебираться на другой берег Буа, захватывая плацдарм.

Мне и Мбомо и на этот раз не пришлось пострелять. Переправа шла быстро — солдаты, распугав крокодилов и бегемотов, уверенно перебирались вплавь. Некоторые связывали камыш, готовя примитивные плоты. В ожидании их постройки носилки леди Ньямоаны оставались на берегу, равно как и мы с Куджуром. Я решил не спешить и дождаться возвращения одной из лодок, дабы не подвергать ненужному риску маленькую Викири и нашего ослика. Время шло, я от нечего делать поглядывал по сторонам. Камыши, столь густо покрывавшие берега Буа невольно привлекли внимание. Солдаты наши не заходили далеко, между тем камыш мог скрывать не только пустые прошлогодние гнёзда приречных птиц. Подумав немного, я направился прямо к носилкам леди Ньямоаны. К счастью, её охрана имеет приказ пропускать меня немедленно.