Пророк - Фрэнк Перетти Страница 88

– У-ух! – было первое, что сказал Джон.

– Что случилось?

– Звонила Лесли Олбрайт. Она нашла Деннинга.

Каждый легко прочитал выражение, написанное на лице другого, и оба они поняли, что испытывают одни и те же смешанные чувства: одновременно радость и сомнение, счастливое возбуждение и тревогу.

– Деннинга? – уточнил Карл. – Того самого Деннинга?

– Если точнее, жену Деннинга. Лесли говорит, они очень мило побеседовали. Самого Деннинга сейчас нет в городе, он уехал в Сакраменто устраиваться на работу. Усекай: его выгнали из больницы «Вестлэнд-Мемориал» после истории с Брюверами.

Карл кивнул.

– Да, мы примерно так и предполагали.

– Его уволили сразу после того, как он разрешил Папе и Максу взглянуть на заключение. В этой больнице проводится какая-то жесткая политика, действуют какие-то неписаные правила.

– Типа «Не болтай...»?

– «... или умрешь».

– И каков же вывод? Мы были правы? Джон торжествовал. Он не мог сдержать улыбки, когда утвердительно кивнул.

– Энни Брювер умерла в результате инфекционного аборта. Но это известно со слов миссис Деннинг. Когда Деннинг вернется, мы получим подтверждение от него лично.

Карл оперся о верстак и некоторое время переваривал новости. Джон был слишком возбужден, чтобы сидеть.

– Ну а... заключение о вскрытии? – спросил Карл. Тут Джон потряс головой. На лице его снова отразились смешанные чувства.

– Жена Деннинга говорит, что в личном архиве доктора есть копия заключения, но она – по вполне понятным причинам – не может отдать документ. Отдать его может только Деннинг. – Потом Джон добавил: – И только Брюверам.

После этих слов Карл притих. Он предоставил Джону самому решить эту проблему.

Наконец Джон сделал вывод.

– А значит... если мы хотим продолжать борьбу, нам нужно просто снова объединиться, вот и все. Думаю, дело стоит того, чтобы бороться, и я знаю, что Папа так считал. Нам нужно просто забыть все обиды и продолжать сражаться.

– Ты помнишь нашу первую встречу с Максом?

– Да, а теперь он в бешенстве. Но я попробую еще раз позвонить ему. Может, он уже немножко остыл. Право, не знаю...он должен быть заинтересован в этом. Во всяком случае, Лесли собирается позвонить Дин.

Карл попытался разложить все по полочкам и нашел задачу не простой.

– Если мы достанем заключение патологоанатома – если Брюверы согласятся снова действовать заодно с нами, чтобы получить для нас заключение, – мы сможем доказать, что Энни умерла в результате аборта, недобросовестно произведенного в Женском медицинском центре. А если эта девушка, Мэри, пожелает сделать заявление – если ее не оттолкнул сюжет, пущенный в новостях... тогда на сцене появится женщина, заведующая этой клиникой... как там она называется... Центр человеческой жизни...

– Мэрилин Вестфол, – подсказал Джон. – Центр охраны человеческой жизни. Еще один человек, который поверил нами оказался обманутым.

– И потом у нас еще есть Рэйчел Франклин. Джон только сокрушенно покачал головой.

– Ох-ох-ох... Она страшно зла – на меня в первую очередь.

– Вероятно, сейчас она зла и на меня. – При мысли о Рэйчел в уме Карла возник неприятный вопрос. – В общем... если даже мы все выясним... по-твоему, это вызовет общественный интерес? После всего случившегося я не могу отделаться от ощущения, что никто даже слушать об этом не станет, что что-нибудь произойдет с... этим сюжетом, с самой...

– Истиной.

– Да. С Истиной происходят странные вещи. Я имею ввиду, даже если мы сможем все доказать, откуда нам знать, что никто не извратит и не передернет Истину, не выставит ее в совершенно другом свете, не проигнорирует ее существенные стороны...

Джон усмехнулся:

– Так обращаются с Истиной все, не только средства массовой информации. Именно так поступают люди с... ну, с вещами, которые им не хочется признавать.

– Да... – Карл помрачнел. – Но в таком случае даже если мы откроем Истину, кому какое дело будет до нее? Кто захочет хотя бы просто узнать о ней?

Джон поднял руку.

– По-моему, такой вопрос здесь вообще не стоит. Давай вернемся к самому началу: то, что случилось с Энни Брювер, несправедливо, и это имело значение для Папы; и мы решили, что для нас это тоже имеет значение, и... – Джон снова взглянул на разложенные на верстаке детали лодки. – Я не могу объяснить толком, но это похоже на еще один незаконченный проект, еще одну задачу, которую Папа очень хотел выполнить, но не успел – ты следишь за мной?

– Конечно.

– Поэтому даже если у нас ничего не выйдет и история не получит широкой огласки, бурного отклика... по крайней мере, мы будем знать: мы сделали то, что должны были сделать, – мы не сидели сиднем и не предавались скорбным размышлениям о несовершенстве мира. Папа никогда не предавался скорбным размышлениям, пока мог что-нибудь сделать.

Карл почувствовал уверенность, которую, он не сомневался, чувствовал и его отец.

– Ты думаешь, именно поэтому дедушку убили? Джон не замедлил с ответом.

– Безусловно. – Потом он обвел взглядом мастерскую, словно пытаясь получше понять человека, построившего ее. – И это по-настоящему тревожит меня. Все в этой истории где-то должно пересекаться. Вполне возможно, Макс не такой шизофреник, как мы думаем. – Джон едва не рассмеялся, внезапно вспомнив одну вещь. – Как мы там выразились по поводу увольнения Деннинга? То неписаное правило?

– «Не болтай, или умрешь»?

Джон посмотрел на Карла, спрашивая взглядом: ну и что ты думаешь?

И Карл кивнул, отвечая: думаю, ты прав. Джон подытожил:

– Папа что-то знал. – А потом другая мысль – которая словно только и ожидала нужного толчка в нужное время – пронеслась в уме Джона. – Ведь он мне так и сказал! Папа сказал мне, что знает что-то и хотел бы поделиться этим со мной, но... – Джон вспомнил и все понял. – Он сказал, что я еще не готов, я не готов понять, поскольку... о Господи... поскольку я не в ладах с Истиной.

«Да, он был прав», – подумал Карл, но промолчал. Он просто обвел взглядом мастерскую, чтобы не встречаться глазами с отцом.

– И он был прав, – сказал Джон. – Он был прав.

– Значит... – Карл оборвал себя. Возможно, ему не стоит спрашивать.

– Я стараюсь, – ответил Джон. – Я стараюсь примириться с Истиной. Мне потребуется время, мне нужно преодолеть длинный путь, но... я хочу. Господь терпелив, я понял. Как сказал Иисус одной женщине, которая... кем же она была? Сборщиком налогов или... нет, проституткой. Он простил ее и сказал: «Иди и не греши больше». У Господа есть время и терпение для нас, когда у нас есть время для Него.

С этим Карл мог согласиться. Слова отца понравились ему.