Неназываемый - А. К. Ларквуд Страница 86

– Ты помнишь день, когда тебя нашли? – спросила Оранна. – Наверное, нет. Ты была совсем ребенком. Зима в Ошааре – жестокое время, но свою жестокость она скрывает за красотой. Я была там. – Ее голос стал мягче, приглушеннее, в глазах зажегся свет, как будто она смотрела на что-то яркое и далекое. – Мы нашли тебя в маленьком домике на склоне холма. Шел снег. Там было много тел, слишком много для одного дома. Чума придет в дом, но ты не ощутишь ее прикосновения. И вот ты сидела посреди пола, целая и невредимая. Тебе тогда было два или три года. Неназываемый оберегал тебя. Ты была избрана. Ты все еще избрана. От него никуда не деться.

– Нет, – сказала Ксорве.

– Знаешь, – сказала Оранна, – я должна тебе кое-что рассказать. Вряд ли кто-то еще знает об этом, хотя настоятельница Санграй, вероятно, подозревала, а Белтандрос, возможно, догадался о некоторых фактах. Ты не первая Избранная невеста, сбившаяся с пути. Я тоже была избрана. Двадцать два года назад моя сестра отправилась в Святилище вместо меня.

Ее взгляд стал отсутствующим. Она не следила за реакцией Ксорве, но ее и не было. В памяти всплыли слова: Мы были послушницами в одно время. Поначалу она испытывала страх, но в назначенный день она была спокойна.

– После этого я ужасно заболела. Все четырнадцать лет я изучала магию. Дом Молчания дал мне возможность развить свой дар. Магия одновременно разъедала и поддерживала меня столько, сколько я себя помню, и я знала, что умру в муках, если откажусь от нее. Но я боялась воззвать к Неназываемому – вдруг он узнает, что я натворила. Мое тело начало разрушаться, и только когда я поняла, что умираю, я осмелилась обратиться к своему покровителю. Неназываемый ничего не забыл и не простил, но я дала ему новые обеты. Чтобы избежать смерти, я пообещала посвятить свою жизнь служению ему. Там, в Доме Молчания, они ошибаются. Они слепы. Они посылают нас в Святилище, потому что это единственная форма служения, которая им доступна, и они боятся, что бог разгневается, если они не будут доказывать свою преданность кровью. Как будто Неназываемый принимает в жертву только невинных. Я пообещала, что обрету знания и силу, верну все это в качестве подношения и буду работать в интересах Неназываемого. И это всегда было моей целью. Полагаю, Белтандрос пообещал тебе счастье, когда забрал тебя?

Нет, подумала Ксорве. Он пообещал ей лишь работу.

– Ты несчастна, потому что отказалась от своей цели. Белтандрос не может дать тебе цель. Ты даже не его прислужница. Ты всего лишь инструмент для выполнения какой-то непонятной тебе миссии.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила Ксорве. Это должно было прозвучать дерзко, но вышло так, словно она предлагает свои услуги.

– Исполнение желаний Неназываемого можно отсрочить, но нельзя о них забыть, – сказала Оранна. – Ты пойдешь со мной. Наконец-то ты будешь служить великой силе.

Ксорве отчетливо расслышала приказ, как будто другой голос произнес: Ты уйдешь. Ты принесешь жертву. Ты поднимешься по лестнице к Святилищу. Ты никогда не узнаешь ни сомнений, ни страха, ни боли, и ты никогда не будешь одинока.

– Да, – сказала Ксорве и склонила голову.

Оранна протянула руку и погладила щеку Ксорве тыльной стороной ладони.

Бить под таким углом было неудобно, но Оранна не умела драться и не ожидала удара. Кулак Ксорве врезался той в живот, Оранна отшатнулась. Плохая позиция, слабый замах, но это дало Ксорве шанс, в котором она так нуждалась. Повернувшись на цыпочках, она пнула Оранну в живот, затем еще раз, быстрым, машинальным, отточенным ударом. Лодыжки Оранны запутались в подоле, она поскользнулась и рухнула на спину.

Ксорве стояла над ней. Во время драки она думала только о том, как убить Оранну. Можно было найти какой-нибудь тупой предмет и разбить череп. Затем она поняла – с горьким изумлением, похожим на смешок, – что у нее есть меч. Так будет чище. Пусть даже она чудовище Сетеная, но она не варвар. Наклонившись, она перевернула Оранну, отстегнула ножны и вытащила меч. Оглушенная, Оранна едва шевелилась.

В глубине души Ксорве порадовалась, что Шутмили этого не видит. Она приставила острие меча к горлу Оранны.

Никто не услышал бы, что она могла бы сказать в свою защиту или в качестве извинения. Это ее собственное решение. В конце концов, она бросила Шутмили умирать. Возможно, та уже мертва.

Тяжело сбегать в одиночку. Но ты будешь не одна. Все ее обещания оказались ложью. И Оранна тут ни при чем. Это ее собственное решение. Она не могла сбежать от этого, как и от других своих долгов.

Рука, державшая меч, онемела от холода – она сжимала рукоять так крепко, что больше не чувствовала ее. Что-то в ней перевернулось или надломилось, и она упала на колени. Меч упал рядом с коротким звоном.

Она так устала. Дни наслаивались снежными сугробами. Сначала медленно, а потом дни превратились в годы, и их вес сразу стал невыносимым. Она прослужила так долго. Какая разница кому – Сетенаю или Неназываемому? Теперь она здесь.

Возможно, Сетенай захочет увидеть Оранну живой. А может, и нет. Пусть решает сам. У нее не осталось никаких сил.

Убрав меч в ножны, она связала Оранне руки. Реликварий она засунула в карман. Дело сделано.

Оранна все еще была без сознания. Ксорве перекинула ее через плечо и вышла из погреба. Комнаты впереди были пусты. Неизвестно, где они находились, единственное, что она знала, это то, что они глубоко под землей, возможно, в самом сердце огромной сети подземелий.

Ксорве ничего не чувствовала. Тишина и пустота, как засохший стебель травы, который вот-вот сдует ветром. Реликварий был надежно спрятан в кармане. Именно таким она и представляла его себе – тяжелый, гладкий, слегка потрескавшийся со временем, богато украшенный. Он походил на шкатулку для драгоценностей или футляр для небольшого инструмента.

Она никогда не задумывалась, с какой целью Сетенай спас ее. Просто так случилось. Он хорошо с ней обращался. Вопросы были излишни.

Но теперь она задалась этим вопросом. Он сделал это не по доброте душевной и не из милосердия. Белтандрос Сетенай не делал ничего, что не приносило ему выгоды или не развлекало его. От нее была польза, и, возможно, ему нравилось проявлять к ней доброту.

Неважно, почему он выбрал ее. Неважно, кто она, кем она была, откуда она, что она сделала, предала ли свою подругу. Она выполнила то, о чем он ее попросил. Она полностью выполнила свое предназначение. Реликварий был тому доказательством.

Она вытащила Оранну в коридор, в котором в обоих направлениях были двери. Это место казалось знакомым. В полумраке было трудно определить, куда она попала…

Оранна дернулась. Нужно выбираться отсюда, пока она не очнулась.

Ксорве дошла до подножия лестницы. Где бы они ни были, выход наверняка наверху… и все же Ксорве знала это место, как будто бывала здесь в юности.

Наверху лестницы открылась дверь, и подземелье озарил резкий белый свет солнца. Ксорве прищурилась. Какие-то фигуры смотрели на них сверху.