Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко Страница 84

— Вот что, Пётр Николаевич, — сказал император Апраксину, — обратитесь от моего имени в министерство иностранных дел к Александру Николаевичу, чтобы выбрал кого-нибудь потолковее из Восточного отдела. Отправим его к императору Сёва с этими фотографиями и нашими предложениями. Пусть всё тщательно проработают вместе с теми, кого выделит Шуваев. А я немедленно поговорю с сыном. Если получится, избавимся от ненужной войны, сэкономим силы и приобретём союзника.

Разговор императора с сыном состоялся десять минут спустя в комнатах великого князя.

— Мне жениться на японке? — удивился Олег. — Вот уж чего никак не ожидал!

— А что тебе не нравится? — спросил отец. — Говорят, что японские женщины очень изящные. Пойми, это поможет нам избежать войны и огромных жертв. Это очень важно особенно сейчас, когда у нас намечается война с Америкой. Мы даже население Сахалина не сможем защитить и вынуждены его вывозить. Ты представляешь, как трудно оторвать от хозяйства двести тысяч человек и вывезти их на материк?

— У вас есть её фотография?

— Надо спросить у Муравьёва. Олег, это нужно сделать!

— Делайте что хотите! — согласился сын. — Сколько ей лет?

— Канцлер сказал, что семнадцать. По возрасту она прекрасно подходит. Если отдадут…

— А могут не отдать? — оживился Олег.

— Не отдадут эту, найдут другую, — сказал отец. — У императора есть ещё одна подходящая дочь, правда, ей только шестнадцать. Но у отца императора, помимо сына, были четыре дочери, и у всех есть дети, так что ты не останешься без принцессы. Откажутся только в том случае, если не станут менять планы. Но это надо быть без головы, а там народ умный.

— Скажи хоть, куда спрятали Веру!

— У тебя есть ум? — рассердился Владимир Андреевич. — Зачем тебе чужая жена? Она тебе не нужна и ты ей не нужен! Из-за твоей блажи я был вынужден удалить человека, советы которого несколько раз выручали. Запомни, чем скорее ты забудешь эту любовь, тем лучше будет для всех!

Сегодня выдался удивительно тёплый для конца апреля день, поэтому многие вышли во двор, не застегнув пальто, а некоторые вообще в одних свитерах. День был не только тёплым и солнечным, он был для нас особенным. Три дня назад рабочие сколотили деревянную вышку, высотой десять метров, на которой была смонтирована антенна первой в России радиолокационной станции. Сейчас заканчивали подключение кабелей, уходивших в окно лаборатории, в которой на двух стойках была собрана станция. Мы испытали её блоки, а сегодня должны были проверить всю станцию на реальных целях.

— Долго ещё? — спросил меня приехавший на испытания полковник Суворин.

— Спросите у Гладьева, — ответил я. — Думаю, с полчаса. В лаборатории всё уже подключено, да и здесь почти закончили.

— Скоро закончите? — спросила подошедшая к нам жена.

— Как только спустятся с вышки, так и начнём, — сказал я ей. — Застегни пальто! Это обманчивое тепло, не хватало тебе простудиться. Бери пример с Игоря Николаевича.

— Я тоже с удовольствием расстегнул бы шинель, — сказал полковник. — Увы, слишком много начальства.

Начальства действительно хватало. Помимо самого полковника приехали два генерала. Кроме них во дворе стояли офицеры Семёновского полка, солдаты которого теперь охраняли наш объект вместо занимавшихся этим раньше жандармов. Стоявший в отдалении флигель заняли два отделения солдат, а командовавшего ими подпоручика поселили во дворце. Для меня неприятным сюрпризом была встреча с капитаном Бутурлиным, который приезжал с инспекцией охраны. Надеюсь, что готовящемуся к свадьбе цесаревичу было не до его дружка. Он мог сказать о нас брату, а я не горел желанием увидеть здесь страдающего от любви великого князя.

— Всё! — крикнул с вышки Лисицын и вместе с помогавшим ему инженером начал спускаться по лестнице.

— Здесь нам делать нечего, — сказал я полковнику, — а когда эта штука заработает, лучше находиться от неё подальше. Зовите своих и пойдём в лабораторию.

Все и так уже увидели спускавшихся инженеров и направились к левому входу во дворец. Мы дождались Николая и пошли следом за ними. В лабораторию набились человек двадцать, поэтому к пульту управления станцией было не подойти.

— Я уже позвонил, — сказал один из генералов, — Сейчас поднимут цель.

— Одна цель уже есть, — сказал Глазьев, и все взволнованно зашумели. — Смотрите, вот она! Идёт с запада примерно в тридцати километрах от нас.

Я тоже подошёл полюбоваться. На круглом экране электронно-лучевой трубки вращался зелёный луч, высвечивавший медленно движущуюся точку цели. Внезапно в другой части экрана появилась ещё одна отметка.

— Вот он! — сказал второй из генералов, который сидел у пульта вместе с Глазьевым. — Какая здесь дистанция?

— Примерно пятнадцать километров, — ответил Вадим. — На этом экране максимум, что можно увидеть, — это сорок километров. В рабочей станции сделаем больше. Видите, он уходит.

Отметка цели с каждым оборотом луча немного смещалась к краю экрана.

— Посмотрела? — тихо спросил я вставшую на цыпочки жену. — Пошли, больше не будет ничего интересного.

— Лёш, а они теперь уедут? — спросила Вера, когда пришли к себе и я помогал ей снять пальто.

— Только те, кто занимался станцией, — уточнил я. — Её будут доводить до ума и запускать в серию на одном из заводов. Мне тоже жалко расставаться с Николаем. Ничего, будем переписываться, а потом и увидимся. Сюда вместо них пришлют других, а ученики у тебя ещё остались.

— Хоть ни с кем не дружи! — сердито сказала она. — Я сдружилась с Ниной, а теперь придётся отрывать от себя с кровью! Что дадут письма, если мне нужно видеть её каждый день!

— Это жизнь, — сказал я, обняв жену. — Ты будешь знакомиться с очень многими людьми, некоторые из них войдут в твоё сердце. Даже матерям приходится расставаться с детьми, потому что у многих не получается сидеть на месте. Я тоже скучаю по Олегу Гагарину, по Фролову с Гореловым, а теперь буду скучать и по Лисицыну, но никакой трагедии в этом нет. Они живы и где-то есть, а встреча — это только вопрос времени.

— Тебе хорошо так рассуждать, имея за спиной одну жизнь, — буркнула она. — Я не дура и всё прекрасно понимаю, только это понимание ничего не меняет! Они уедут, и приедут другие, чужие для меня люди, с которыми, может не быть никакой дружбы! Слушай, сегодня опять приехал этот граф. Мне не нравится, как он на меня смотрит. Так и хочется подойти и врезать по морде!

— Бутурлин, что ли? — спросил я. — Мне он сегодня не попадался. Что-то он сюда зачастил. Одна надежда на то, что у него неважные отношения с Олегом, хотя может к нему подкатить только для того, чтобы сделать мне гадость. Я его сильно разозлил при первой встрече, а натура пакостная, поэтому может попытаться отыграться.

Я как в воду смотрел. Бутурлин действительно нашёл способ сообщить о нас великому князю, и тот даже собрался нас навестить, но ему помешали. Из Японии приехал посланный туда с секретной миссией статский советник Евдокимов. Узнав результаты его поездки, император вызвал сына к себе.