Черное безмолвие - Кирилл Кудряшов Страница 83

Рецензия на книгу: Кирилл Кудряшов «Черное безмолвие». Журнал «Мир фантастики» №38; октябрь 2006.

В нашей фантастике нетрудно отыскать примеры романтизации сатаны и присных его. В одном из рассказов Святослава Логинова перед нами предстает настоящий джентльмен, в «Черной книге Арды» — толкинизированная версия, у Людмилы Козинец в романе «Три сезона мейстры» — очень неоднозначная личность, на которую и достойным людям поработать не грех... Многие любители фантастики с прохладцей относятся к таким причудам. Но кое-кто готов простить оправдание зла за превосходное художественное качество, интересные идеи и т. п. Автор этих строк в подобных вопросах настроен непримиримо, однако может понять поклонников «очаровательной тьмы».

В исполнении Кирилла Кудряшова нечисть бесконечно далека от величественного Мальдорора или врубелевского демона. Ядерная война, на земле — истинный кошмар, доживают век редкие анклавы вроде завода под Новосибирском. Меж людей рождается новая раса каннибалов. Они, конечно, жутковаты — зато такие сильные, такие свободные! И хилые глупые человечишки инстинктивно ненавидят столь замечательных существ. А те по недомыслию и по привычке служат людишкам — до поры до времени. Ближе к финалу их, разумеется, подло предают, получая в ответ кровавую мстю. Из большой бойни, как из перевертыша крестильной купели, выходит очень перспективная дама, освободившаяся от любых связей с людьми. К ней приходит чарующий супербес Люцифер и просвещает: ты такая же, как я, ты будешь мне отличной спутницей...

Думается, правы были Евгений Лукин и Далия Трускиновская, когда говорили: слишком много в стране накопилось гремучей смеси гнева и бессилия, слишком многим просится в руки тяжелая убивалка, они бы мстили кому ни попадя за всю свою жизнь... Вот и рождаются из крепко запечатанной ярости неуловимые черные мстители, душегубы, овеянные романтикой. Да тут еще и стиль подкачал: четыре «что» на абзац из пяти строк — явный перебор...

Итог: тем, кто коллекционирует дьяволиаду, книга может пригодиться, прочим же она ни к чему.

Дмитрий Володихин