Дело Джен, или Эйра немилосердия - Джаспер Ффорде Страница 82

— Мисс Муттинг вышла замуж за мистера Мюррея Пижжона двадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, — возвысил голос мистер Бриггс, перекрывая гул толпы. — Венчание происходило в Саутуорке. Никаких прошений о разводе в документах не обнаружено.

Этого было достаточно для всех. Семейка Муттингов в темпе делала ноги. Начался галдеж. Священник вознес неслыханную молитву непонятно кому, а Лондэн рухнул на скамью, с которой только что снялось семейство Муттингов. Кто-то сзади заорал:

— Авантюристка! — и семейство Муттингов прибавило ходу.

На них сыпался град насмешек и оскорблений, которые в церкви звучать не должны. Один из юных шлейфоносцев попытался под шумок поцеловать подружку невесты и получил по морде. Я прислонилась к холодной каменной стене, смахивая с глаз слезы. Я понимала, что это неправильно, но меня разбирал хохот. Бриггс протолкался сквозь толпу бранящихся гостей, подошел к нам, вежливо приподнял шляпу:

— Добрый день, мисс Нонетот.

— Очень добрый день, мистер Бриггс! Какого черта вы тут делаете?

— Меня прислал Рочестер.

— Но я покинула книгу всего три часа назад!

Тут вмешалась миссис Накидзима:

— Вы покинули ее за двенадцать страниц до конца. За это время в Торнфильде прошло десять лет, а десятилетия более чем достаточно для исполнения любого плана!

— В Торнфильде?

— Конечно. Его отстроили заново. Мой муж ушел в отставку, и мы с ним сейчас ведем дом. В книге никто из нас не упоминается, и миссис Рочестер решила, что так будет и впредь. В Торнфильде куда приятнее, чем в Осаке, и зарабатываем мы куда больше, чем от туристического бизнеса.

У меня просто не было слов.

— Миссис Джен Рочестер попросила миссис Накидзима доставить меня сюда, — просто объяснил мистер Бриггс. — Они с мистером Рочестером очень хотели вам помочь, поскольку вы помогли им. Они желают вам счастья и здоровья и благодарят за своевременное вмешательство.

Я улыбнулась:

— Как они?

— О, у них все в порядке, мисс, — радостно сообщил Бриггс. — Их первенцу уже пять лет. Чудесный здоровенький мальчик, копия отца. Этой весной Джен родила очаровательную дочку. Ее назвали Хелен Четверг Рочестер.

Я оглянулась на Лондэна, который стоял в дверях церкви и пытался объяснить своей тете Этель, что тут произошло.

— Я должна поговорить с ним.

Но я уже обращалась в пустоту. Миссис Накидзима и адвокат исчезли. Вернулись в Торнфильд, рассказать Джен и Эдварду, что дело сделано.

Когда я подошла, Лондэн сидел на ступенях церкви, вынув из петлички свою гвоздику и рассеянно нюхая лепестки.

— Привет, Лондэн.

Он поднял взгляд и моргнул.

— А, — сказал он. — Четверг. Я должен был догадаться.

— Могу я посидеть с тобой?

— Пожалуйста.

Я пристроилась рядом с ним на теплые ступени из белого известняка. Он смотрел в пространство перед собой.

— Это твоих рук дело? — спросил он наконец.

— Нет, — ответила я. — Признаюсь, я ехала сюда расстроить свадьбу, но у меня духу не хватило.

Он посмотрел на меня.

— Почему?

— Почему? Ну, потому… наверное, потому что я думала, что стану лучшей миссис Парк-Лейн, чем твоя Маргариточка.

— Это я знаю! — воскликнул Лондэн. — И всем сердцем согласен! Я не понял, почему тебе не хватило духу. В конце концов, ты охотишься за матерыми преступниками, встреваешь в самые опасные операции ТИПА, радостно нарушаешь устав, чтобы спасти товарищей под страшным артиллерийским огнем, но…

— Теперь поняла. Не знаю. Может, вопросы жизни и смерти решать проще, они такие резко черно-белые, что выбирать легко. Я справляюсь с этим, потому что это просто. А вот с людскими чувствами… там же столько оттенков серого! В полутонах я не очень-то разбираюсь.

— В полутонах я прожил последние десять лет, Четверг.

— Знаю и сожалею. Мне очень тяжело было примирить чувства к тебе с твоим… предательством Антона. Это как перетягивание каната, а я — такой маленький носовой платочек, привязанный к веревке посередине: ни туда, ни сюда.

— Я тоже любил его, Четверг. Он был для меня братом, насколько это возможно. Но я не мог вечно тянуть за свой конец каната.

— В Крыму я кое-что потеряла, — прошептала я. — Но, похоже, снова нашла. Может, снова попытаться все это возродить?

— В последнюю минуту, не так ли? — ухмыльнулся он.

— Нет, — ответила я. — Уже три секунды как.

Он нежно поцеловал меня в губы. Мне стало тепло и уютно — так возвращаешься домой, к горящему очагу после долгой дороги под дождем. К глазам подступили слезы, и я, всхлипывая, уткнулась Лондэну в воротник. Он крепко обнял меня.

— Извините, — сказал священник, который болтался поблизости. — Прошу прощения, что мешаю, но в три тридцать будет еще одна свадьба.

Мы заизвинялись и встали. Гости все еще ждали какого-нибудь решения. Почти все они знали про нас с Лондэном, и мало кто, если вообще таковые были, считал Маргариточку лучшей парой для него, чем я.

— Ну, ты согласна? — прошептал мне на ухо Лондэн.

— Что — согласна? — спросила я, подавив хихиканье.

— Дурочка! Выйти за меня замуж!

— Хмм, — ответила я, а сердце у меня колотилось, словно била крымская артиллерия. — Мне надо подумать!

Лондэн вопросительно поднял бровь.

— Да, да, да! Согласна, всем сердцем!

— Наконец-то! — вздохнул Лондэн. — Сколько же мне пришлось вытерпеть, чтобы добыть любимую женщину…

Мы снова поцеловались, но на сей раз поцелуй затянулся надолго — священнику, который не отрываясь смотрел на часы, пришлось похлопать Лондэна по плечу.

— Спасибо за репетицию, — сказал Лондэн, горячо пожимая ему руку. — Мы вернемся через месяц, чтобы повторить все по-настоящему!

Священник пожал плечами. Это была самая нелепая свадьба за всю его карьеру.

— Друзья, — объявил оставшимся гостям Лондэн, — я рад сообщить о моей помолвке с этим прелестным офицером ТИПА-Сети по имени Четверг Нонетот. Как вы знаете, в прошлом у нас с ней были разногласия, но теперь все они разрешены. Около моего дома стоит палатка, набитая едой и выпивкой, и, насколько я знаю, Холройд Уилсон собирается играть с шести и до упору. Было бы просто преступлением все это пробакланить, потому я предлагаю просто сменить повод!

Гости восторженно заорали и побежали ловить попутный транспорт. Мы с Лондэном сели в мою машину, но поехали долгим кружным путем. Нам много о чем надо было поговорить. Ничего, немного повеселятся без нас.

Веселились мы аж до четырех утра. Я перебрала и поехала в гостиницу на такси. Лондэн умолял меня остаться, но я в приступе кокетства отказалась: мол, до свадьбы подождешь. Я смутно помню, как добралась до своей комнаты, — и все. До того, как в девять утра зазвонил телефон, я была в полной отключке, а после того выяснилось, что я лежу полуодетой, Пиквик смотрит телевизор, и голова у меня раскалывается на кусочки.