Подобно Войне за Веру - Лиланд Экстон Модезитт Страница 81

— Спасибо. Большое спасибо. — Он осторожно опустил футлярчик в карман заплечного мешка, застегнул клапан, затем выпрямился. — Я сберегу его.

— Вы еще не знаете, куда направляетесь, сэр? — спросила старший техник.

— Нет. А у вас как? — спросил ее Десолл. — Слышал, вы получили приказ о переводе.

— У меня в приказе просто указано: техкоманда на Фузди, — Кейко улыбнулась. — Любая школа там была бы прекрасна, но, вероятно, мне придется изучать новые разработки внутрикорабельных систем.

Джеймс вновь выступил вперед.

— Если я чем-то и когда-то смогу помочь, дайте мне знать, Тристин. — Он вновь пожал руку молодого пилота и просиял. — Пусть у вас и ревячий вид, но чести у вас столько, сколько можно пожелать любому. И это не преувеличение.

— Спасибо. И я сберегу ее. — Тристину показалось, что Джеймс говорит всерьез, и эти слова — не итог политического расчета, а идут от души. Джеймс в последний раз озарил Тристина мальчишеской улыбкой, и Десолл в ответ невольно улыбнулся.

— Удачи, майор, — произнес Альбертини, когда Тристин надел рюкзак, подхватил руками оставшиеся мешки и шагнул на ступеньки трапа.

— Задайте им жару, майор, — добавила Муриами.

— А вы все берегите себя, — проронил Тристин, шагая по плитам дока.

— И вы, сэр, — крикнула ему в спину Кейко.

У выхода в главный коридор станции внешнего контроля Десолл в последний раз обернулся. Оба майора ему кивнули, а техники на прощание помахали руками.

Пока Тристин добирался до шлюзов дельта, он не встретил ни одного знакомого. Похоже, от прежнего персонала станции почти никого не осталось. Ему попадались новички из последнего пополнения.

— Да, сэр? — спросил изящный техник, охранявший подступы из шлюза дельта 4.

— Майор Десолл пришел повидать майора Фрейер. Думаю…

— Вас ждут, сэр. Меня предупредили о вашем приходе. Капитан у себя в каюте.

— Я могу оставить это здесь? Вероятно, я ненадолго, — Тристин извлек папку из главного мешка.

— Да, сэр. — Изящный дежурный помог Тристину поставить все три мешка к переборке шканцев, более обширных на новом крейсере. — Мы в состоянии отбоя, так что это не проблема.

— Спасибо.

— Вам вперед и сразу налево.

— Вот и все.

Дверь, в которую постучал гость, была приоткрыта.

— Да? О, Тристин. Я надеялась, что вам удастся зайти. — Ультина распахнула свою дверь и жестом пригласила его войти. На ней была обычная корабельная форма с древними голокрылышками и тройными нашивками. Глаза ее казались серыми. Женщина, не мигая, смотрела на пилота. Он кашлянул и неловко улыбнулся.

— Я здесь.

— Я рада. Не присядете ли? — Ультина закрыла дверь.

— Ненадолго. На часик, не дольше. У меня только несколько часов до челнока. — Он сел, держа папку на коленях. Ультина развернула свободный стул и села лицом к гостю.

— Последний раз мы беседовали сразу после заварушки на Хелконье. Я кое о чем расспросила, — медленно произнесла она, — но не узнала ничего о вашей сестре даже через кое-какие особые каналы. Простите.

— Вам не нужно было…

— Помните последний бой с тройдом? Вы накрыли одного из последних разведчиков, угрожавшего нам.

— Я был просто вторым пилотом, — осторожно заметил Тристин, все еще ломая голову, к чему она клонит.

— Тристин, — не без насмешки произнесла она, — вся система знает, что причина, по которой «Уиллис» самый старый из наличных крейсеров и единственный в своем классе, не ставший элементарными частицами, в том, что у командира Сасаки достаточно ума, чтобы крейсер пилотировали вы. И только вы. Поскольку вы недопонимаете, я упрощу. Наши щиты могли набрать не больше половины мощности, в янтаре щиты не способны выдержать прямого попадания, а вы спасли нашу шкуру. Я благодарна. — Она протянула руку. — Но я не поэтому попросила вас заглянуть ко мне.

Тристин пожал ее узкую кисть и хотел добавить несколько слов, но удержался. Он ждал.

— Когда я впервые с вами познакомилась, еще по сети Периметра, до личной встречи, я подумала, что вы какой-нибудь избалованный ребенок богатых англо. Вы знаете, я росла на Аркадье, и мои родители были заскорузлыми техниками. Служба была единственной для меня дорогой в жизни, и я не выносила всяких аристократов, вроде вас, у которых есть все.

— У меня никогда не было всего, — он помолчал, затем добавил: — Ну, может быть, по сравнению с вами… Или с большинством.

— Вот что мне в вас нравится, Тристин. После вашей первой, инстинктивно защитной реакции вы останавливаетесь и задумываетесь: а стоит ли обороняться? И вы действительно слушаете других. Трудно найти людей, которые по-настоящему слушают. И вам не все равно. Знаете, почему я спрашивала всех, кого могла, о вашей сестре? Потому что едва вы узнали о налете на Хелконью здесь, на маранской орбитальной станции, ваш взгляд подсказал мне, что вы очень любите сестру. — Ультина поднялась со стула и прошла наискось к своей койке, затем повернулась и зашагала обратно к Тристину. — Я хотела принести вам добрые вести. Или даже дурные. И утешить вас. — Она пожала плечами, и на ее лице появилась насмешливая улыбка, которая через миг исчезла. — Вселенную не больно-то волнуют людские желания. Ей плевать на наши проблемы.

— Это верно, — Тристин не знал, что еще сказать. А он чувствовал: что-то сказать надо. Как-то поблагодарить за хлопоты…

— Тристин… Я хотела бы, чтобы мы встретились в другое время и в другом месте. Но мы на станции внешнего контроля Парвати. И вам надо на челнок. А еще через час-другой «Мисима» заступает на вахту. Я в тревоге по одной причине, а вы по другим. — Она помедлила, и серые глаза встретили его взгляд с почти неприкрытым кокетством. — Это трудно выразить…

Он ей небезразличен? Знающий и опытный майор Ультина Фрейер испытывает к нему нежные чувства?

— Конечно, — медленно отозвался он, ерзая на стуле. Затем встал и положил на сиденье свою папку.

— Вы из тех школ и мест, где я когда-то твердо решила стать лучше, чем… — она остановилась. — В моих словах нет смысла, да это и неважно, верно?

Тристин согласно наклонил голову.

— Тристин, я не сторонник любви перед боем. Мне не нравится выражение: «Давай займемся любовью, завтра мы можем умереть, а нынче будем веселиться». — Она стиснула кулаки.

— Это трудно. Очень трудно. Но я… но вы можете…

Тристин подался вперед и обвил ее талию, а ее руки охватили его шею. Они молча обнимали друг друга, прижимаясь все плотней.

Затем она отступила на полшага, не разрывая объятий.

— Не знаю, что случится. Не могу ничего тебе обещать. И не буду. Но я не могу просто расстаться с тобой без… чтобы ты как-то… не дав тебе знать, что я… наши дела не такие, какими кажутся. Я не могла бы снова… — она запнулась. — Я не могу ничего обещать, но я… Ты понимаешь?