Орден Последней Надежды. Книга 2. Святой воин - Андрей Родионов Страница 81

— Сьер Армуаз, — произносит вдруг чей-то знакомый голос. — Вас просят пожаловать в карету.

Я вглядываюсь в лицо всадника внимательнее. Конечно, ошибки тут быть не может. Высокая плечистая фигура, квадратное лицо с холеными усами, стальной взгляд исподлобья — все это мне давно знакомо.

— Приветствую вас, капитан Готье! — улыбаюсь я. — Какими судьбами в здешних краях?

— Сопровождаю одну знакомую вам особу, — пожимает плечами здоровяк. — Сейчас увидите сами. Вас ждут.

Натянув поводья, капитан Готье повелительно машет рукой, и карета немедленно останавливается. Соскочив с гнедого, я передаю повод в руки подъехавшему воину и тут же ныряю в карету. Не дожидаясь, пока дверца захлопнется до конца, кучер щелкает кнутом, и лошади начинают движение.

— Здравствуйте, отец Бартимеус, — скромно говорю я по-английски.

— Здравствуй, Робер, — отвечает наставник. Присмотревшись, я замечаю, что сегодня отец Бартимеус сам не свой: брови насуплены, под глазами мешки, плечи сгорблены. — Есть важный разговор.

Я тут же наклоняю голову, мол, готов выслушать и принять к сведению.

— Эх, Робер, Робер! — вздыхает наставник. — Знал бы ты, как сильно подвел и меня, и господина аббата! Слышал бы, какие предложения звучали в твой адрес. Мы встали за тебя горой, смотри, не подведи нас снова!

Не нравятся мне этакие предисловия, когда собеседник ходит вокруг да около, словно акула, что приближается к жертве по суживающейся спирали.

— Что случилось, наставник? — спрашиваю я настороженно.

На самом деле мне вовсе не интересно, что плохого стряслось в очередной раз. Ну, узнаю я про какую-нибудь новую гадость, так мне от этого легче не станет. Поверьте, нет в государственных тайнах ничего занимательного, лишь кровь, грязь и горы дымящихся трупов. Во всех странах одно и то же, исключений нет. Просто каждое государство старательно делает вид, что уж оно-то белее и пушистее всех прочих. Вот почему его властители с истошными воплями негодования тычут пальцами в любого из соседей, кто хоть на миг ослабит маскировку, приоткроет, забывшись, истинное лицо.

— Дело серьезное, Робер, — начинает наставник. — Месяц назад состоялся Совет двенадцати.

Я удивленно приподнимаю брови, вот уж новость, так новость! Совет пэров — высший орган управления королевством, в число двенадцати владетельных князей Франции входят шесть герцогов и шесть епископов. По пустякам, от нечего делать, Совет двенадцати не проводится. Лишь очень серьезная причина могла заставить людей, чья власть не уступает королевской, собраться вместе. Но что же произошло?

— Я буду с тобой откровенен! — заявляет отец Бартимеус. — Пэры потребовали от короля, чтобы он вернул герцога Орлеанского из английского плена. Им крайне не нравится то влияние, которое Жанна д'Арк приобрела во Франции. Их пугает, что крестьяне с горожанами взяли в руки оружие, они опасаются новых бунтов черни. Вдобавок пэры считают операцию «Пастушка» непродуманной авантюрой, которая едва не поставила их власть под угрозу. Разумеется, им известно и о заговоре, учиненном баварцами. Это еще одна причина их крайнего недовольства королем!

Несколько секунд напряженно раздумываю. Недавно я видел свежеотпечатанный сборник сказок, так в нем не было ни одной про святых угодников, подвиги доблестных рыцарей и деяния мудрых королей. Хотя нет, вру! Из пяти сказок в трех присутствовали глупые и жадные монахи, в двух — недалекий король, что слепо доверяет коварным и алчным советникам. Еще в одной встретился тупой как пробка рыцарь, который уехал воевать Святую Землю, а жена в это время наградила его развесистыми рогами. Зато во всех сказках главным героем был обычный простолюдин, веселый и находчивый. Это была уже третья подобная книжка за месяц. Простолюдины расхватывают их, как горячие пирожки, а к грамотеям, которые могут прочесть, сходятся аж за три лье! Так что мне понятны опасения вельмож, для них и в самом деле имеются веские причины.

Разумеется, Карл VII может с высокой башни наплевать на решение совета пэров, но что дальше? Король для владетельных князей всего лишь первый среди равных. Стоит ему воспротивиться решению Совета двенадцати, как пэры тут же отзовут своих людей из королевского войска и прекратят поддерживать Карла деньгами. В королевский домен входят только Париж и города по Луаре, часть наследных земель Карла и поныне занята англичанами. Отвернись от него пэры, король мигом останется с голым задом.

— Значит, идея выкрасть Орлеанца принадлежит не Карлу Седьмому? — уточняю я.

— Разумеется, нет.

— А зачем пэрам нужен дядя короля? — задаю я логичный вопрос.

Я уже догадываюсь об ответе, но все же хочется услышать его из уст наставника.

— Третий орден францисканцев считает, что владетельные князья королевства решили сместить Карла Валуа, заставить его отречься от престола. Пэры полагают, что из герцога Орлеанского выйдет гораздо лучший монарх, чем из его племянника!

— И какова будет моя роль во всем происходящем? — очень тихо спрашиваю я.

Отец Бартимеус, пряча глаза, протягивает мне простой бронзовый медальон на прочной цепочке. Повинуясь властному жесту, я вешаю подарок на шею.

— Порошок, что содержится в медальоне, растворяется в любой жидкости, не образуя осадка, — тяжело роняет наставник. — Он не имеет запаха и совершенно безвкусен, его можно добавлять как в еду, так и в питье. Если тебе не нравится яд, то используй любой другой способ, но помни, что герцог Орлеанский не должен добраться до Франции живым!

Несколько секунд мы смотрим друг другу прямо в глаза, потом я отвожу взгляд.

— До Нанта тебя проводит человек капитана Готье, во вьюках запасной лошади упаковано все, о чем ты просил, — добавляет отец Бартимеус.

Перекрестив меня, наставник дергает витой золоченый шнур, и кучер, получив сигнал, тут же останавливает карету. Я выхожу наружу, со смутным недоумением разглядываю окрестности, почему-то враз потускневшие. Я усаживаюсь в седло, и гнедой берет с места так, что вскоре оставляет карету далеко позади. Где-то за спиной я слышу частый топот копыт — это воин с запасным конем в поводу изо всех сил старается от меня не отстать. В тюках должен находиться «Зверобой» с порохом и пулями, гранаты и медикаменты, перевязка и инструменты. Все в соответствии со списком, оставленным мною наставнику. Комплектность я проверю позже, сейчас же мне надо побыть одному.

— Значит, вот как? — зло шепчу я, стискивая кулаки. — Решили, что раз мне надо искупить вину, то я пойду на любое злодейство? А как я буду смотреть в глаза Жанне, став убийцей ее отца?

«А никак! — хладнокровно отвечает внутренний голос, давний собеседник. — Тебя тут же уберут. Исполнителей политических убийств никогда не оставляют в живых».

Я долго еду молча, а затем начинаю тихо смеяться. Живет себе герцог Орлеанский, не тужит и знать не знает, что отныне моя жизнь тесно связана с его, а за его смертью с железной неизбежностью наступит моя. Я поднимаю голову и долго вглядываюсь в чистое, без единого облачка, небо, затем роняю одобрительно: