Дредноут - Чери Прист Страница 81

К Танкерсли присоединился только один солдат. В общей кутерьме Мерси не разобрала, кто это, но если уж он настолько крепок, что сумел самостоятельно переместиться, значит может и подождать немного.

С трудом она отвела руки Хоусона от горла и обнаружила нечто вроде пулевой раны слева от трахеи, довольно низко, — вероятно, задета также ключица.

— Так, — сказала она, — давай-ка сюда, — и то ли подвела, то ли подтащила рядового к ближайшей скамье вагона, который не был спальным. Подушку с сиденья она сунула ему под голову, пытаясь понять, не вдыхает ли он собственную кровь, и решила, что нет.

— Извини, — предупреждающе бросила она и одной рукой приподняла его голову. Солдату, наверное, было очень больно, но он лишь стиснул покрепче зубы. А медсестра сказала: — Хорошие новости. Пуля немного отклонилась, вероятно наткнувшись на кость, — она показала на какую-то точку возле грудины, — и вышла с обратной стороны шеи. — Она пригнулась как можно ниже, чтобы солдат слышал ее заверения. — По крайней мере, мне не придется копаться в тебе.

Пока она протирала рану, осматривала ее и законопачивала марлей, рядом появился проводник Сол Байрон.

— Мэм, могу я вам чем-то помочь? У меня нет оружия, но я хочу помогать!

— Помогать! — эхом откликнулась она. — Конечно. От помощи не откажусь. Держи этого парня за плечи, вот так, ближе ко мне. Я попытаюсь закрыть выходное отверстие.

С помощью проводника она, как могла, управилась с мистером Хоусоном, уложила его и обратилась к солдату:

— Ну вот, кровотечения больше нет, ну, во всяком случае, сильного. Подождешь несколько минут, ладно? Ты же у меня тут не умрешь, если я пока вытащу пару осколков из твоих приятелей, ведь нет?

— Нет, мэм, — прохрипел он.

— Хорошо. Держись. Проклятие, эти осколки здесь повсюду!

Мерси переключила внимание на двух мужчин, тихо сидящих возле дальней стены, как она им и приказала. Тщательно следя, куда ставить ладони, колени и локти на усыпанном стеклом полу, Мерси доползла до Пирса Танкерсли и второго парня — ах да, его зовут Енох Вашингтон.

— Мистер Танкерсли, — заговорила медсестра, но солдат прервал ее:

— Кажется, к Еноху вы опоздали.

Еще один взрыв тряхнул вагон, да так, что он покачнулся, выровнялся и вновь встал на рельсы, швырнув половину своих обитателей на пол.

— Я уверена, он… — начала Мерси, но один взгляд на распростершегося на ковре солдата убедил ее в обратном тому, что она собиралась сказать. Перевернув рядового на спину, она воскликнула: — Как он умудрился получить этот порез?!

На бедре мужчины зияла рана, в которую можно было бы засунуть два больших пальца. В руке мертвого Мерси заметила вымазанный сукровицей осколок.

— Он вытащил его. Ох, милый, — горько вздохнула она, без толку обращаясь к погибшему, — тебе не следовало этого делать!

Впрочем, если бы он и не трогал стекло, большой разницы не было бы. С рассеченной артерией он в два счета истек бы кровью. Все иголки и нитки в мире не спасли бы его, разве что рану он заполучил бы, лежа на операционном столе. Но возможно, и тогда игра была бы проиграна.

— Мэм? — окликнул медсестру Танкерсли.

— Сейчас займусь тобой, — сказала она и убрала тело Еноха Вашингтона с дороги, оттащив его к последнему ряду кресел, где никто об него не споткнется и даже не заметит. Потом вернулась к Пирсу Танкерсли. — Здесь я, здесь, — пробормотала, задыхаясь, девушка, и солдат, видимо, ее не расслышал. — Дай взглянуть, — велела она. Дай взглянуть.

— Что, плохо? — спросил он. — Когда стекло разлетелось, — губы парня дрожали то ли от холода, то ли от страха, — мне попало прямо в лицо.

— Видишь нормально? Поморгай, — велела она рядовому.

Он послушно захлопал веками, и медсестра сказала:

— Насколько я понимаю, дела не так уж и плохи. Оба глаза вроде целы.

— Тогда почему я не вижу? Все расплывается!

— Это кровь, дурачок. Из пореза на лбу… нет, убери руки. Сейчас я им займусь. Раны на голове сильно кровоточат, но твои глаза не повреждены, и ты не истечешь кровью до смерти, а это сейчас важнее всего. — Она захлопотала вокруг раненого, промывая, где получалось, порезы, а ему сунула в руку лоскут, чтобы прижал ко лбу. — Откинься назад, — посоветовала Мерси. — Прижми голову к стене и смотри прямо в полоток, сделаешь это для меня?

— Да, мэм, — ответил он. — Только зачем?

— Затем… — В этот момент Мерси резко выдернула из его ладони кусок стекла. — Затем, что я не хотела, чтобы ты видел, как я делаю это.

Он взвизгнул и задохнулся так, что аж заикал.

— Да, это было разумно, — кивнула сама себе Мерси.

— Кровь хлещет! Как у Еноха! — в панике выдавил он.

— Нет, не как у Еноха. В твой ладони нет ничего такого, из чего вытекла бы вся кровь, как у него, — заверила медсестра. Впрочем, она не добавила, что у него перерезано несколько мышц и, наверное, сухожилий и в лучшем случае он никогда больше не сможет сжать толком кулак. — Все не так уж и плохо, — как мантру, повторила она. — Совсем не плохо. Сделай-ка еще кое-что. — Медсестра скомкала тряпицу, вложила мягкий шарик в его руку и обмотала бинтом.

— Да, мэм.

— Сядь на нее. Положи под себя, вот так. Давление остановит кровь.

— Вы уверены?

— Я уверена, — твердо сказала она. — Но это может занять несколько минут, и я не хочу, чтобы ты был весь в шрамах. Твоя голова тоже нуждается в кое-каком давлении, и для этого у тебя есть здоровая рука — вот-вот, держи, как сейчас. Голову выше, тряпку прижми. Когда рана подсохнет, я ее зашью. Просто сиди так и не лезь на рожон. А я проверю мистера Хоусона.

— С ним все будет в порядке?

— Надеюсь, — только и сказала она, не решаясь давать иных обещаний.

Но к мистеру Хоусону она не подошла сразу, поскольку увидела, что он протянул руку, чтобы почесать за ухом, а значит, несомненно, дышал и помирать не собирался. Кто-то позвал: «Сестра!» — голос она не узнала, но, обернувшись, увидела Морриса Комстока, поддерживавшего одного из своих товарищей.

— Иду! — откликнулась она и поспешила на зов, мимоходом отметив, что почти не слышит хруста стекла под ногами. В дальнем конце вагона Сол Байрон, замотав руки какой-то дерюгой, сгребал с пола стёкла и уносил их в угол, туда, где лежало тело Еноха Вашингтона.

Она мысленно одобрила уборку и поблагодарила бы проводника, но тут ее снова окликнул Моррис Комсток: тот, кого он держал, совсем обмяк. Она помогла солдату уложить его товарища на ряд сидений и покачала головой:

— Он мертв, мистер Комсток. Мне очень жаль.

— Не может быть! — выкрикнул Моррис, и в уголках его глаз блеснули слезы — но были ли тому виной ветер или скорбь, Мерси не могла сказать.