Третье пришествие - Алексей Барон Страница 81

Тарас крепко выругался.

— Ну не атомную же бомбу на Москву бросать! Что делать-то, советники?

Никто не знал. Но кое-что начало проясняться. В шестом часу утра мне позвонил Крючканов.

— Владимир Петрович, а где тот прапорщик, который помог вам убежать с дачи?

— Когда мы высадились на Красной площади, он отправился в Рязань, в свою часть. А что такое?

— Еще один ребус. Видите ли, в списочном составе Рязанского училища фамилия Яворивський не числится, и на протяжении последних одиннадцати лет вообще не числилась в воздушно-десантных войсках. Прапорщик с такой фамилией обнаружен лишь на пограничной заставе острова Ратманова, это в Тихом океане. Минувшей ночью он патрулировал береговую линию, поэтому под Москвой оказаться никак не мог.

— А сколько у него пальцев на руках? — все же спросил я.

— Пальцев?

— Да. Мой Яворивський шестипалый.

— Шестипалый? В ВДВ? Странно. Как же он медкомиссию-то проходил?

— Ну пройти у нас можно что угодно. Вам ли не знать.

— Сейчас уточню.

Он перезвонил через несколько минут.

— У прапорщика погранвойск Яворивського Петра Богдановича на обеих руках по пять пальцев.

— Не тот.

— Не тот. И вот еще странность: на стенах дачи «Сосны-122» нет пожарной лестницы.

— То есть как нет? Мы же по ней спустились. Быть может, ее слизень разрушил?

— Вряд ли. Лестница отсутствует и на фотографиях, сделанных до нападения, и на записях камер наблюдения, и на плане здания.

— Тогда как же мы тогда покинули крышу?

— Весьма необычно. Подойдите к ближайшему компьютеру. Мои эксперты послали вам видеоролик с «Черной акулы».

Я включил скайп, вошел в почту, открыл прикрепленный файл. Увидел дымящуюся дачу и всю нашу команду, перебирающую руками и ногами рядом с задней стеной прямо в пустом воздухе. Особенно эффектно выглядел Дима, который спускался, держа в зубах ножку стола.

К монитору с чашкой кофе подошел Тарас.

— Ого. Послушай, твое имя, случаем, не Джеймс? Знал, что ты парень не промах, но таких фокусов не ожидал. Что все это значит?

— Сам хотел бы знать.

Маленький Крючканов мило улыбнулся в маленьком экранчике.

— Это еще не все приключения Владимира Петровича.

Дальше мы убегали по переулкам и выглядели, надо признать, не героически, весьма жалко, надо сказать. При этом тварь уверенно догоняла. Но перед одним из поворотов наш бравый прапорщик отстал. Оказалось, что пока Алиса и Денисюк пытались завести «мерседес», псевдо-Яворивський голыми руками держал слизня!

При этом наш спаситель странно преобразился. Очень увеличился в размерах, раздулся, расплылся в очертаниях. Стал белым, полупрозрачным, сильно напоминая и привидение, и самого слизня.

— Вот черт, — сказал я. — Это явления одной природы.

— Безусловно, — кивнул маленький Крючканов. — Но задачи были разными.

Слизень в лапах Яворивського бешено дергался, извивался, но вырваться не смог. Наконец затих. Тогда прапорщик вернул себе прежний вид и побежал догонять нас. Движения его были вялыми. Тоже устал, бедняга.

— Вас кто-то охраняет, советник, — сказал Крючканов.

— И кто ж это мог быть? — спросил Тарас, невозмутимо прихлебывая из чашки.

— Пока не могу сказать. Но и тот, кто нападал, и тот, кто защищал — не земляне. Такими возможностями никто у нас не обладает. Тарас Григорьевич, сходные инциденты произошли в Индии, в Китае и у американцев. Было бы полезно обменяться полной информацией с соответствующими службами этих государств. Прошу вашей санкции.

— Добро, — сказал Тарас. — О результатах анализа доложить немедленно.

— Слушаюсь.

Крючканов отключился. А Тарас сделал большой заключительный глоток, аккуратно поставил чашку на компьютер и принялся пристально меня разглядывать. Я занервничал.

— Эй, эй, ты что? Думаешь, и меня подменили?

— Нет, — сказал он. — Совсем наоборот. Раз на тебя пошла такая охота, значит, того стоишь. Я думаю, куда бы тебя спрятать.

А я подумал, что прятать меня следовало в любом случае. Особенно в том случае, если подменили. Вряд ли такая простая мысль не пришла в голову Тарасу. Я бы на его месте подумал бы об этом обязательно.

* * *

Из столицы во всех направлениях текли потоки машин. С полной нагрузкой работали аэропорты и вокзалы. И все же двенадцатимиллионный город нельзя вывезти за несколько часов. Возникли первые пробки, в нескольких местах начали собираться стихийные толпы. Витрины еще не били, но это был лишь вопрос времени. Назревала большая паника. Что, возможно, являлось одной из целей слизня. Точнее, его хозяина. Другими целями, скорее всего, являлся я, Баб Уоррен и несколько наших коллег из разных стран. Об этом недвусмысленно говорили видеоматериалы, полученные Крючкановым от своих коллег.

Утром неистребимый гад форсировал Москву-реку и выбрался на Васильевский спуск. Огнеметная рота Таманской дивизии его не остановила. Он оказался на расстоянии прямой видимости из кремлевских кабинетов. Спасительный прапорщик Яворивський больше не показывался. Возможно, был одноразовым.

В воздухе непрерывно мелькали вороны. Как ни странно, птицы летали молча, не кричали. Командир президентского полка доложил, что вверенная ему часть готова полечь поголовно. На стенах древнего Кремля.

Тарас жертву отклонил. Сказал, что Кремль примерно один раз в каждые двести лет полагается сдавать врагу, есть такая историческая традиция. Вместо героической гибели полк отвел на безопасное расстояние, а членам правительства приказал разбегаться к чертовой бабушке. То есть рассредоточиться по разным бункерам в стиле тараканов. О месте своего нового командного пункта никому не сообщил, даже мне. Сказал, что свяжется по телефону или по радио с тем, с кем надо. Тогда, когда надо. И улетел в только что заправленной «Черной акуле».

Я решил воспользоваться гостеприимством ФСБ. По приказу Крючканова на Лубянке для нашей группы срочно освободили пару кабинетов, в один из которых притащили кожаный диван, подушки и пару одеял. Но стоило нам расположиться в сем почтенном ведомстве, как поступили донесения, что слизень изменил курс. Обогнул Василия Блаженного, миновал Кремль и движется в направлении Лубянской площади.

— Ну вот, — сказал Крючканов. — Что и требовалось доказать. Давайте думать, куда ж вас теперь отправить.

— В глушь, — сказал я. — Куда-нибудь в Тикси. Или в пустыню Сары-Ишик-Отрау. В места, максимально свободные от населения.

Однако Тарас ни то, ни другое направление не утвердил. Он позвонил по обычному городскому телефону из какого-то почтового отделения в Химках.