Ярость - Фалько Страница 80

—Император изволит принимать иностранных гостей,— повторила женщина, сопровождавшая князя.— Как только освободиться, я Вас предупрежу.

Коротко кивнув, женщина скрылась в приёмной. Внук князя, которому только недавно исполнилось восемнадцать, с интересом разглядывал богатое убранство коридора, большие картины в золочёных рамах, вазы и скульптуры на постаментах. В отличие от деда, он здесь впервые. «Ничего,— подумал Георгий,— ещё насидишься на диванчике и этот вид наскучит. А потом приестся до колик в боку».

Ждать пришлось около получаса. За это время по длинному коридору прошло всего пара человек, старающихся не топать по паркету и проскочить этот участок как можно быстрее. Старому князю они приветливо и уважительно кивали. Наконец двери приёмной открылись, выпуская невысокого полного японца с супругой. Женщина носила традиционное кимоно, в то время как мужчина — деловой костюм. Следом за ними вышел молодой служащий дворца, сказал что-то на японском, делая жест вдоль коридора. Не обратив на пожилого князя внимание, пара неспешно пошла к выходу. Пришлось подождать ещё минут десять, когда секретарь объявила, что Император освободился.

Небольшая приёмная, за которой следовал строго обставленный рабочий кабинет. Почти сразу у входа стол для совещаний на семь человек, на столе разложены чистые листы бумаги и простые карандаши. Чуть дальше массивный угловой стол с компьютером, несколькими телефонами. На стене позади флаг Российской Империи и портрет Ивана Четвёртого. Стены отделаны тёмным орехом, а на полу мягкий ковёр.

—Ваше Величество,— князь поклонился, насколько ему позволила большая спина и ноги.

—Георгий Игнатьевич, проходи садись,— император встал из-за стола, прошёл к гостю и сел напротив.— Тебе бы поберечь здоровье. Может в отпуск, в Ялту?

—Дел много,— отозвался князь, вспомнив не самые приятные моменты посещения Крыма осенью.— Надо род укреплять, чтобы позиции твёрже стали.

—У вас ведь всё неплохо, насколько я знаю.

—Неплохо. Но нужно, чтобы стало лучше. Пора мне от дел отходить, передавать род сыновьям. И сделать так, чтобы при всём их разгильдяйстве не смогли развалить. Запас прочности нужен.

—Строг ты с сыновьями,— улыбнулся правитель.— Многим завидовать впору тому, как ты их воспитал.

—Не только о себе беспокоюсь, но и об Империи. Поэтому хочу семью Матчиных в род свой взять.

—Матчиных?— выражение лица императора из добродушного стало холодным.

—Польза стране от них будет немалая,— продолжал заготовленную речь князь.— Да и им нужна серьёзная рука, чтобы направить. Пять мастеров без присмотра, как-никак.

—Прости, Георгий Игнатьевич, но задумка твоя глупая,— резко отрезал император, затем чуть смягчился.— Недальновидная. Наёмники они беспутные. Власть и руководство не уважают. Всё ради цели — вот их девиз.

—Не просто так прошу,— сказал князь. Он редко перечил императору, но сегодня был настроен решительно настаивать на своём. Перспектива испортить отношение с весьма обидчивым и злопамятным правителем его пугала, но выгода от приобретения семьи Матчиных обещала быть весомее.— Прошу, под свою ответственность.

Князь уже узнавал, что личным приказом императора канцелярским крысам запретили продвигать документы Матчиных. Сказано было: «забросить в самый пыльный угол и оставить до особого указания».

—У Империи и без того проблем знаешь сколько?— немного рассердился император.— И ты хочешь устроить склоки и войну между княжескими родами? За земли ведь печёшься, которые Матчиным по документам отходят. А в земли эти столько денег вложено, что без войны их никто не отдаст. Что в столице происходит знаешь? Убит князь Орлов! Матчиными убит.

—Голословно,— возразил князь.— Взрыв был, а у Матчиных таких мастеров нет, чтобы деревни взрывать. Аристарх мог сам под домом динамит хранить, тот ещё параноик.

—Скажи ещё сам себя взорвал, с испуга,— император вздохнул.— Я бы ещё подумал, под твою ответственность их отдать, если бы они отказались от претензий на землю и имущество. Но Император Тайсе, наш возможный союзник, недвусмысленно сказал, чтобы мы его мастеров, в частности, семью Матчиных не трогали. Грозился любые отношения между странами разорвать.

—Не сочтите за грубость, но может он ещё и острова попросит под тем же предлогом?— хмуро сказал князь Дашков.— Когда это Япония стала нам «возможным» союзником? Всю историю они на наш восток зарятся. Расслабимся и откусят полстраны.

—Тем более не повод с ними ссориться,— подытожил император.— Ступай Георгий Игнатьевич, ступай. А то поверю я в глупость, что ты хочешь обстановку в стране раскачать в преддверии кризиса. И если бы не международные договоры, то ещё вчера бы выставил этих наёмников из страны. Потому что сегодня они на твоей стороне сражаются, а завтра против тебя пойдут. Нет у людей этого сорта совести и чести.

—Ну так если они в мой род войдут, за нас ведь сражаться станут, а не против.

—И отправим мы их на Дальний Восток, чтобы силы Императора Тайсе в одиночку сдерживали? Стоит одна семья таких проблем?

Император встал и направился к рабочему столу, показывая, что больше говорить на эту тему не намерен. Георгий Игнатьевич, глядя ему в спину, думал, что при его отце такого бы не случилось. Император Николай бы задумался, если уж Японцы великой державе России угрожают ради семьи из четырёх человек, значит, что-то в них есть. И отдавать не стал бы просто из принципа. А Иван Шестой слишком зациклился на глупом и навязанном понятии «стабильность» и «международные договоры», которые те же европейцы и СГА нарушают, когда им вздумается. Враг должен бояться твоей силы, и за это уважать тебя. Никто не будет дрожать от страха, боясь нарушить какую-то старую бумажку, подписанную сто лет назад.

«Нужны ещё союзники» — подумал князь тяжело вставая. Он догадывался, кто давит на Императора, но пока не знал, кого можно противопоставить им.

* * *

Выйдя из административного здания, я неспешно шёл по дорожке к столовой. Думал зайти немного перекусить перед вечерней тренировкой. Если сейчас засяду в зале, то как минимум до полуночи. Толком сегодня ничего не ел. Удивительное дело, но сегодня никто не спешил составить мне компанию. С одной стороны — это хорошо, с другой — необычно и немного скучно. «Может, позвонить девчонкам?» — подумал я, имея в виду Трубиных и Хованских.

Возле столовой я немного задержался. Прошёл по площадке, огляделся. Появилось странное чувство, какое бывает перед штормом. Вроде и небо чистое и ветра нет, но что-то тревожит и не даёт покоя. Я минут пять ходил кругами, никак не мог успокоиться. Может, на меня так великий мастер подействовал? Или это американец, которому я кисть сломал обиду затаил и сейчас смотрит на меня через прицел снайперской винтовки. Сделав по площадке ещё кружок, всё же решил поесть. Заказал в столовой лёгкий ужин и банановый коктейль. Позвонил Тасе, но она не отвечала. Наверное, лекцию или практику ведёт и телефон на беззвучный режим поставила. Пара закончится и перезвонит.