Грани сна - Дмитрий Калюжный Страница 80

То, что произошло в тот день в Темпоральной лаборатории секретной службы МИД Великобритании с двумя старейшими её сотрудниками, было событием неожиданным, но, в общем, не экстраординарным. Эти два тайвера, из тех, кто с самого начала создавал лабораторию вместе с доктором Гуцем, а именно полковник Хакет и о. Мелехций, с разницей в несколько минут сомлели, потом вдруг оживились, и оказалось, они только что вернулись из прошлого. Хотя именно отсюда их никто в прошлое и не отправлял.

Такие «возвращения» хоть и редко, но случались, и даже получили специальное название: outcrowding ^[102], исходя из того, что сотрудник «возвращался» с новыми знаниями, а его прежняя личность при этом вытеснялась в тайные глубины мозга. Зато «вернувшийся» мог рассказать, что он сделал, и как изменилась история!

Первым «вернулся» о. Мелехций и сразу велел хватать полковника Хакета и класть его на кушетку. Оказавшийся свидетелем происходящего технический администратор лаборатории Сэмюэль Бронсон подтвердил его указание; в итоге Хакет был изловлен силами персонала и уложен в операторском кабинете. Он пытался вырваться – но тут уж ничего не поделаешь: никому ещё не удавалось надуть природу, в соответствии с неведомыми законами которой в голову его вместо памяти здешнего Хакета вселилась память какого-то другого Хакета.

Отец Мелехций поначалу всех удивил. Обычно тихий, скромный, старающийся быть максимально незаметным, на этот раз он вёл себя, как большой начальник.

– Найдите Джона Смита! – приказал он. Потом стал сыпать другими именами, уверяя, что все эти никому здесь неизвестные люди должны прямо сейчас вернуться из тайвинга.

– Где доктор Гуц? – продолжал выдвигать требования о. Мелехций, а не получив вразумительного ответа, недовольно нахмурился. Впрочем, с появлением директора лаборатории – доктора Глостера, и руководителя группы историков профессора Биркетта он быстро оценил административный расклад и опять стал тихим и незаметным.

Зато Хакет, едва встав с кушетки, позволил себе громогласно комментировать всё, что видел, и неостроумно шутить. Прежде всего, прицепился к директору лаборатории.

– Доктор Глостер! – закричал он. – Как я рад видеть вас живым!

– Спасибо, – удивился директор.

– Да, знаю, вы скажете, что мёртвым я вас не видел. Но в прошлый раз, если честно, вас вообще никто не видел. Мы вас не нашли ни в Англии, ни в Уэльсе, и вообще нигде! Даже в Ирландии, представляете? Вместо вас директором был этот гусь Биркетт! А потом директором назначили генерала Френча! – и он с широченной улыбкой стал поднимать руку, чтобы указать на о. Мелехция. Тот мгновенно схватил его руку, дёрнул, и стальным голосом приказал заткнуться, чем опять вызвал удивление собравшихся в операторской комнате сотрудников. Хакет же немедленно сменил тему своих воплей:

– Почему я не вижу новых коллег? Куда делись наши драгоценные … … [цензура: аборигены]? Англоафриканцы, индийцы и прочие арабы? Куда вы их спрятали, Биркетт? – и с этими словами стал заглядывать под столы и открывать дверцы шкафов.

– Вы, видимо, сошли с ума, – высокомерно проскрипел Биркетт. – Я вызову вам врача.

– Врачиху, Биркетт! Даму! И пятерых медсестёр! А если их нет, то у вас, разумеется, припасены здесь, для пущего мультикультурализма, несколько геев.

– Полковник! – умиротворяюще прожурчал доктор Глостер. – У вас шок после outcrowding’a. Вы слишком долго жили в диких местах.

Затем он обратился к о. Мелехцию:

– Кстати, в каких диких местах вы обитали на этот раз, отче?

– В Ленинграде, – сообщил тот.

– Вот как! А наш друг, полковник Хакет?

– Там же.

– А где он расположен, этот… Ленинград?

– В России, – дал справку профессор Биркетт. – Нам он известен, как Санкт-Петербург. А когда-то город называли Ленинградом в честь вождя Владимира Ульянова.

Молодые сотрудники притихли, поражённые тем странным фактом, что в честь Владимира город Петра называли Ленинградом. Биркетт воспользовался наступившей тишиной и попенял Хакету:

– Вы, как всегда, полковник, не учитываете, сколь крепки в нашей стране традиции. В лаборатории с первых дней её создания работают только британцы! И только мужчины. Мы чтим традиции!

– Да? Интересно. А я наблюдаю новую традицию: каждый раз вы меняете свои взгляды на традиции. Помню, совсем недавно вы обожали … … [цензура: разноцветных людей]. Обязательно отражу это в своём отчёте.

– А я наблюдаю, Хакет, что вы с каждым тайвингом всё хуже формулируете свои утверждения. Вы пользуетесь ненаучными категориями: «каждый раз», «в прошлый раз». Что за младенческий лепет? Вам бы следовало придерживаться научных определений, принятых в Темпоральной лаборатории!

– Cad е́ seo? ^[103] – каркнул полковник.

Биркетт пояснил:

– Вы сказали, что доктор Глостер исчезал из реальности. Когда? В какой версии истории? В её первой или второй вариации? А в какой модификации этих вариаций я придерживался иных взглядов на традиции?.. Вы обязаны быть точным!