Отель "У погибшего альпиниста". Стажеры. Улитка на склоне - Аркадий Стругацкий Страница 8

– Метель какая… – сказало оно тоненьким жалобным голоском.

– Брюн, – сказал я. – Дитя мое. Снимите на минутку ваши ужасные очки.

– Зачем? – жалобно спросило чадо.

Действительно, зачем? – подумал я и сказал:

– Я хотел бы увидеть ваше лицо.

– Это совершенно не нужно, – сказало чадо, вздохнуло и попросило: – Дайте, пожалуйста, сигаретку.

Ну конечно же, это была девушка. Очень милая девушка. И очень одинокая. Это ужасно – в таком возрасте быть одиноким. Я поднес ей пачку с сигаретами, я щелкнул зажигалкой, я поискал, что сказать, и не нашел. Конечно, это была девушка. Она и курила как девушка – короткими нервными затяжками.

– Как-то мне страшно, – сказала она. – Кто-то трогал ручку моей двери.

– Ну-ну, – сказал я. – Наверное, это был ваш дядя.

– Нет, – возразила она. – Дядя спит. Уронил книжку на пол и лежит с открытым ртом. И мне почему-то вдруг показалось, что он умер…

– Рюмку бренди, Брюн? – сказал хозяин глухим голосом. – Рюмка бренди не помешает в такую ночь, а, Брюн?

– Не хочу, – сказала Брюн и передернула плечами. – Вы еще долго будете здесь сидеть?

У меня не стало сил слушать этот жалобный голос.

– Черт возьми, Алек, – сказал я. – Вы хозяин или нет? Неужели нельзя приказать Кайсе провести ночь с бедной девушкой?

– Гм… – сказал хозяин с сомнением, и мне почудилось, будто дитя хихикнуло.

– Или что-нибудь в этом роде… – добавил я с уже меньшим энтузиазмом.

– Эта идея мне нравится, – сказало дитя, оживившись. – Кайса – это как раз то, что надо. Кайса или что-нибудь в этом роде.

Я в замешательстве опорожнил стакан, а дитя вдруг выпустило в камин длинный точный плевок и отправило следом окурок.

– Машина, – сказало оно сиплым басом. – Не слышите, что ли?

Хозяин поднялся, подхватил меховой жилет и направился к выходу. Я устремился за ним.

На дворе бушевала настоящая метель. Перед крыльцом стояла большая черная машина, возле нее в отсветах фар размахивали руками и ругались.

– Двадцать крон! – вопили фальцетом. – Двадцать крон и ни грошом меньше! Черт бы вас подрал, вы что, не видели, какая дорога?

– Да за двадцать крон я куплю тебя вместе с твоим драндулетом! – визжали в ответ.

Хозяин ринулся с крыльца.

– Господа! – загудел его мощный голос. – Это все пустяки!..

– Двадцать крон! Мне еще назад возвращаться!..

– Пятнадцать и ни гроша больше! Вымогатель! Дай мне твой номер, я запишу!

– Скупердяй ты, вот и все! Из-за пятерки удавиться готов!..

– Господа! Господа!..

Мне стало холодно, и я вернулся к камину. Ни собаки, ни чада здесь уже не было. Это меня огорчило. Я взял свой стакан и направился в буфетную. В холле я задержался – входная дверь распахнулась, и на пороге появился громадный, залепленный снегом человек с чемоданом в руке. Он сказал «бр-р-р», мощно встряхнулся и оказался светловолосым румяным викингом. Лицо у него было мокрое, на бровях белым пухом лежали снежинки. Заметив меня, он коротко улыбнулся, показав ровные чистые зубы, и произнес приятным баритоном:

– Олаф Андварафорс. Можно просто Олаф.

Я тоже представился. Дверь снова распахнулась, появился хозяин с двумя баулами, а за ним – маленький, закутанный до глаз человечек, тоже весь залепленный снегом и очень недовольный.

– Проклятые хапуги! – говорил он с истерическим надрывом. – Подрядились за пятнадцать. Ясно, кажется, – по семь с половиной с носа. Почему двадцать? Что за чертовы порядки в этом городишке? Я, черт побери, в полицию его сволоку!..

– Господа, господа!.. – приговаривал хозяин. – Все это пустяки… Прошу вас сюда, налево… Господа!..

Маленький человечек, продолжая кричать про разбитые в кровь морды и про полицию, дал себя увлечь в контору, а викинг Олаф пробасил: «Скряга…» – и принялся оглядываться с таким видом, словно ожидал здесь обнаружить толпу встречающих.

– Кто он такой? – спросил я.

– Не знаю. Взяли одно такси. Другого не оказалось.

Он замолчал, глядя через мое плечо. Я оглянулся. Ничего особенного там не было. Только портьера, закрывающая вход в коридор, который вел в каминную и к номерам Мозеса, слегка колыхалась. Наверное, от сквозняка.