Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко Страница 8

— Да не смущайся ты, красавица! Абдул муху не обижаль никогда!

Фириец задрал руки вверх, словно хотел показать, как сильно он «никогда не обижаль муху». Тия не смогла сдержать улыбку.

— Как зовут такой красивый цветок, а? — Фириец, назвавший себя Абдулом, попытался обнять девушку за плечо.

— Тия, — тихо проговорила она.

Уворачиваясь от рук незнакомца, девушка отступила еще на шаг.

— Ти-и-и-ия! Какой красивый имя! — Абдул как будто не заметил, что девушка только что отшатнулась от него, и продолжал сиять своей белоснежной улыбкой. — Издалека пришла в наш славный Тугрик?

— Из Захолмянки…

— А, эта та, что за холмом, что ли? — С живым интересом заглянул прямо в глаза девушки Абдул.

— Вы знаете, где наша Захолмянка? — Удивилась та.

— Ну конечно знаю, красавица! Абдул вообще все знает! — Указательный палец фирийца взметнулись к небу. — Гидэ Солнце восходит знает! Гидэ мастоны ^[5] пасутся знает! Гидэ ошкул пещерный живет знает и гидэ Захолмянка твой тоже знает!

Фириец крутанулся на месте, смешно раскинув руки в стороны. Затем, ударив себя ладонями по икрам, пустился в пляс вокруг Тии, напевая себе странный мотив на незнакомом девушке языке.

— А ты на рынок пришла авечка свой продавать? — Абдул прекратил свой безумный танец так же резко, как начал.

Тия совсем не ожидала такого вопроса.

— Да, хотела продать свою Марту, — неуверенно проговорила она. — Но только в хорошие руки, чтобы ее не обижали и хорошо относились.

Фириец опустился перед спрятавшейся за Тией овечкой. Подтянув Марту за поводок, Абдул принялся придирчиво ее осматривать. Он внимательно осмотрел зубы и уши овечки, затем копыта и зачем-то даже заглянул под хвост.

— У нее шерсть очень хорошая, — попыталась похвалить свой товар Тия. — Я хотела шерстянщику…

— Сколько ей зим уже, а? — Словно не услышав девушку, перебил фириец.

— Две зимы будет. Через месяц, — без запинки ответила Тия. — Только я все равно боюсь, чтобы ей больно не было, когда шерсть…

— Шерсть, шмерсть! — Воскликнул Абдул. — Зачем тебе эта шерсть! Я лучше скажу. В цирк ее у тебя возьму! — Фириец в очередной раз указал пальцем в небо. — Такой вислоухий овечка в цирке работать будет! Всю страна объедет. Вабще счастливый как мастон будет!

Услышав слово «цирк», Тия аж подпрыгнула от неожиданности. Она даже представить себе не могла, что так удачно сможет пристроить Марту.

— Ой, вы правда можете?! И им моя Марта подойдет? — Девушка заговорила быстрее обычного.

Абдул оказался совсем рядом, но на этот раз девушка от него не отшатнулась. Фириец взял Тию за плечи и заглянул в глаза.

— Канечна же Абдул тебе поможет! Мы же друзья с тобой, красавица! Да?

Тия, лучась счастьем, не отрывая взгляд, смотрела в бездонные черные глаза фирийца.

— Три серебряный монет даю тебе сейчас. А потом сразу веду овечку твой прямо в цирк! — Наконец выдал Абдул.

Девушка на мгновение замерла, обдумывая его предложение. Она точно не знала, сколько стоит овечка на рынке, а три серебряные предлагал пытавшийся облапошить ее Хфедор. Но такой хорошей возможности пристроить Марту больше может не выпасть.

— А может, вы меня в цирк отведете лучше? — Собрав всю свою незначительную наглость в кулак, выдала Тия. — Я бы сама хотела посмотреть, как там Марта будет…

Фириец что-то буркнул на своем языке. Подозрительно косясь в сторону рынка, он, отчего-то ставшим вдруг нервным голосом, сказал:

— Нэт, он сейчас не тут. Далеко он. В самый столицу едет! — Абдул продолжал смотреть за спину девушке, туда, где раскинулись первые палатки городского рынка. — В столицу Даррион повезу.

Тия обернулась и проследила за взглядом фирийца. На рынке было неспокойно. Кто-то громко свистнул, и спустя мгновение над рядами торговцев высоко в небо взметнулись пики алебард.

— Давай, красавица, думай быстрее, идти мне пора! — Абдул нервно поглядывал в сторону ставшего вдруг неспокойным рынка.

— Три серебряных очень мало… — Тия, наблюдая за тем, как из-за ближайших палаток показались стражники. — Может быть…

— Шесть серебряный монет сейчас даю, — резко объявил Фириец, не отрывая взгляда от стражников.

Тия удивилась вдруг вдвое подросшей сумме. Видно было, что Абдул сильно заинтересовался Мартой. Наверное, в цирке за нее дадут еще больше.

Шесть серебряных монет — это очень много. В два раза больше, чем давал Хфедор. Если она сейчас продаст овечку, то уже к обеду будет дома и успеет раскроить купленную ткань. Да и конфет братику можно будет купить. Сразу шесть серебряных монет! У Тии никогда еще не было таких денег! Но самое главное, что Марта будет работать в цирке.

— Я согласна на семь, — Тия протянула руку для рукопожатия.

Фириец даже не взглянул на обнаглевшую девчонку, продолжая что-то высматривать за ее спиной. Словно не заметив протянутую ладошку девушки, Абдул быстрым движением выудил из подкладки широких рукавов кожаный кошель и, внимательно осматривая каждую монетку, отсчитал семь серебряных. Подкидывая монеты в одной руке, уже не улыбаясь, фириец протянулся за поводком.

Все еще не веря в свою удачу, Тия протянула незнакомцу веревку, забыв, что та петлей повязана у нее на запястье.

— Ой, подождите секундочку! — Воскликнула девушка, пытаясь выпутаться из затянувшейся на запястье петли.

Второпях Тия зубами пыталась распутать узел. Тот никак не поддавался, будто не хотел отдавать Марту в руки незнакомца.

— Ну давай ты, — нетерпеливо шептала девушка веревке.

В руках Абдула блеснул нож, и острое лезвие одним ловким движением разрезало веревку. Девушка бросила растерянный взгляд на враз переменившегося покупателя. Секундное замешательство, и фириец вновь обворожительно улыбнулся. Робко вернув ему улыбку, Тия наклонилась за упавшим поводком. В сорока шагах какой-то мужик рукой указывал стражникам в их сторону…

— Што за дэвушка такая, авца распутать не может, веревка подать не может! — Фириец нервным жестом выхватил из руки девушки поводок.

— Извините, — виновато сказала Тия, уткнув взгляд в землю.

— Што извинитэ. Врэмя мой отнимаешь только!

Вдруг растерявший все свое дружелюбие, фириец вложил в ладонь девушки деньги и, развернувшись на пятках своих сапог, быстрым шагом направился в сторону палаток торговцев.

Сжимая в руке серебряные монетки, Тия с глупой улыбкой на лице провожала свою любимую овечку. Та покорно шагала за своим новым хозяином в радостное и яркое, как свет Солнца, будущее.