Упавшие в Зону. Вынужденная посадка - Андрей Буторин Страница 8

Говорил Шершень путано и сбивчиво, употребляя вместо незнакомых понятий и терминов словечки вроде «хреновина», «заумная муть», «холера в крапинку», а чаще всего и вовсе непристойные анахронизмы. Начав с эксперимента, сталкер рассказал и о самой Зоне, ее удивительных, в основном весьма опасных свойствах и зачастую еще более опасных обитателях. Поверить всему услышанному у Плюха до конца так и не получилось, но все же из этой «лекции» он сумел уяснить главное.

По всему выходило, что ученые этой Земли в секретной лаборатории вдали от мегаполисов готовили эксперимент по выходу в параллельный мир. Эксперимент вышел из-под контроля, и множество миров «схлопнулись» в окружающей лабораторию области диаметром примерно в сто километров. Так образовалась Зона, в которой оказались изолированными как люди из «человеческих» Земель, так и существа из чуждых человеку миров. «Перемешанными» в Зоне стали также флора и фауна разных миров, зачастую совершенно чуждые и в большинстве враждебные человеку. Но кроме людей и живности с растительностью отовсюду в Зоне имелись области с иными физическими законами, а также всевозможные смертоносные (и не очень) ловушки, опасные (или, напротив, полезные, а порой нейтральные, но непонятные и необъяснимые) аномалии и артефакты.

Лаборатория, окруженная в момент проведения неудачного опыта защитным полем, стала недоступной для всех обитателей Зоны, ученые же в лабораторных скафандрах, в которых они находились в момент эксперимента, могли недалеко и ненадолго попадать как в Зону, так и во внешний мир. Поскольку немногочисленное население Зоны осталось без средств к существованию, было налажено взаимовыгодное сотрудничество: ученые доставляют из внешнего мира продукты, оружие, одежду и прочее в обмен на так называемый хабар – то есть артефакты, которые они изучают и передают во внешний мир с надеждой найти решение для восстановления status quo. Передают ученым хабар, получают от них «плату» и раздают ее сталкерам так называемые «контактеры» (отобранные именно и только для этих целей самими учеными из наиболее «вменяемых» сталкеров), имеющие в силу этого статус неприкосновенных (но, разумеется, не для монстров из «чуждых» миров, для которых «закон не писан» и которые не пользуются услугами ученых, питаясь «всем, что движется»).

В Зоне образовались кланы и группировки сталкеров, собирающих артефакты для ученых. Некоторые из кланов образованы по «землячествам» (люди из одного и того же мира), некоторые созданы спонтанно, по принципу каких-то общих взглядов и всего такого прочего. Имеются группы абсолютно чуждых (и враждебных) для людей существ или похожих во всем, но с более низким уровнем развития, овладевших, впрочем, современным оружием. Между кланами и группировками, как правило, существует вражда, но даже между дружественными все равно имеется соперничество, более или менее ярко выраженное, и вчерашние друзья завтра вполне могут стать врагами. В принципе, в Зоне идет непрерывная борьба за выживание, и все – в той или иной мере – воюют со всеми. Ученые не отдают предпочтения ни одной из группировок; для них главное получать больше информации о Зоне и непосредственно артефактов, поэтому в оружии они не отказывают никому. «Контактеры» руководствуются похожим принципом: кто дает хабар, тот и получает требуемое (за отчислением им самим соответствующей доли). Действуют в Зоне и сталкеры-одиночки (по характеру, или отвергнутые кланами), собирающиеся иногда во временные (для решения наиболее сложных задач) группы.

– Ага… – после затянувшегося молчания, переварив, насколько смог, услышанное, выдавил Плюх.

– Блямс, – «поддакнул» его инопланетный друг, который за все время сталкеровского рассказа не произнес ни одного звука и даже, кажется, не пошевелился.

Косморазведчик потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя, и спросил то, что первым пришло в гудящую от полученной информации голову:

– Ёшки-блошки! Как же вы между собой общаетесь, если все из разных миров?

– А почти все на русском говорят, – хмыкнул сталкер. – Только мы чаще с помощью вот этого общаемся, – качнул он винтовкой, которую не выпускал из рук, – без изысков.

– На русском? – удивился было Плюх, но сам же все и объяснил: – Вероятно, во всех параллельных Землях оказалась изолированной одна и та же часть планеты. Здесь это Россия, там, скорее всего, в основном тоже, вот люди из «близких» миров и говорят по-русски… Впрочем, – вспомнил он свои недавние сомнения, – мне не очень понятно… Перед тем как нас сбили, я видел, что мы опускаемся где-то на юге Краснодарского края. Но эта местность совсем не похожа на тамошнюю. И моря нет…

– Море есть, – махнул рукой куда-то в сторону Шершень. – Кусок обрубленный… Ну а что до местности, говорю же тебе – перемешано все. Не везде, видать, этот край одинаковый, так-на. Сколько тут этих миров-хренов в кучу слеплено – сотня, тысяча? – кто знает…

– А населенные пункты? Они-то хоть есть? Или вы по лесам обитаете?

– Есть, есть твои пункты, – кивнул сталкер. – Мало, правда. Окромя хабара, за них-то и лупимся. Каждому по-людски жить хочется, так-на. Есть тут и еще… – запнулся он, подыскивая нужные слова, – такая хренотень, чем-то схожая с нашими городами и поселками… Только не наши они, совсем не наши. Такие не наши, что их лучше и не видеть – ум за разум заходит, свихнуться от одного их вида можно. Их все стараются обходить сторонкой, хотя, поговаривают, там-то как раз самых крутых артефактов – хоть жопой ешь. Вроде как и «зведочка» где-то там заныкана, ну да это байки – кто там бывал-то? Поговаривают, оттуда живым выйти – что миллион в лотерею выиграть.