Регресс - Алина Распопова Страница 8

– Как ваша чудесная жена? Она не с вами? – прикрывая излишней любезностью взгляд своих цепких пронырливых глазок, спросила у меня старуха.

– О, у Эльзы всё великолепно! Благодарю, что поинтересовались! Я обязательно передам ей привет от вас. Она будет очень рада! Она часто вспоминает вас, – рассыпался я в ответных любезностях, удивляясь тому, как ловко научился врать. – Моя жена, к сожалению, не со мной, она дома. Я тут, как видите с другом, а у него пока, к его великому сожалению, ещё нет семьи.

– О, как мне жаль таких молодых людей, как вы, – принялась сокрушаться старуха. – Вы всецело отдаетесь науке…

К тому моменту, когда неповоротливая обслуга, наконец, подала мой автомобиль, я готов был разорваться от злости. Старуха достала меня… Место на верхних этажах Аптауна было слишком ценно, поэтому все свободные от пассажиров машины убирались с улиц в парковочные шахты, уходящие глубоко вниз. Четко отлаженный механизм транспортера делал процедуру подъема автомобиля быстрой и удобной, однако, как мне показалось, сегодня подача моей машины невероятно затянулась. Сделав отметку в Системе о плохой работе персонала «Плаза», неминуемо грозящую всем работающим сегодня на парковке увольнением, мы с Майком сели в автомобиль.

Предусмотрительно приехав в «Плазу» на такси, Майк теперь расположился в мягком кресле рядом со мной. Он продолжал размышлять.

– Пять процентов в изменении внешности! Ты только подумай. Даю гарантию того, что Система не пропустит этого. Она не адаптирована под решение подобных задач…

– В ней сейчас по-прежнему используются транценсивные цепи? – спросил я.

– Да, – подтвердил Майк.

– Я хочу предложить использовать параллельно с ними интуитивно-обучаемые биосхемы, – сказал я. – Это позволит на тридцать процентов увеличить производительность обработки данных.

– Неплохо! – воскликнул Майк. – Никогда не сомневался в твоих способностях. Нет, я не дам тебе опуститься вниз. Останешься в Аптауне.

Мы двигались дальше. Глядя на монотонно струящуюся под колесами автомобиля полотно дороги, я задумался… Все мы, так или иначе, работали на Систему. Она настолько сильно пропитала нашу жизнь, что все наши мысли, наши стремления теперь неразрывно были связаны с ней. Я жил в Аптауне – уровне интеллектуалов. Мы определяли развитие современной науки, общества и каждый из нас по-своему выступал за Систему, а не против неё…

– Эх, жаль, не смогу тебе ничем помочь в сборе информации о тех, к кому попадает управление в случае сбоя Системы, – продолжал Майк. – Эти данные засекречены и охраняются самой же Системой. Она не одобрит неожиданно возникший у меня к ним интерес…

Мы подъехали к дому Майка. Несмотря на то, что Майк жил один, он расположился на двух этажах одного из самых высоких и самых престижных зданий Аптауна.

Отсканировав облик Майка, его дом приветливо распахнул перед нами двери.

Весь второй этаж квартиры Майка занимала лаборатория. Чего тут только не было, и гелиостационарные установки, и модуляторы фактор-импульсов, и даже синховазивный трасвертор, но меня больше всего привлекало сейчас огромное, во всю стену окно. Отсюда, с самой верхней точки города, открывался прекрасный вид на весь Индианаполис. Частокол увенчанных шпилями небоскребов, изогнутые ленты парящих между ними дорог, каскады огней – всё это одной великолепной картиной простиралось подо мной. Прильнув к холодной поверхности стекла, я заглянул вниз. Сейчас, находясь на самой вершине города, я попытался рассмотреть, увидеть, узнать, где же заканчивается Аптаун и не смог. Отвесные стены зданий, уходя вниз, смыкались где-то в черной глубине. Из школьных учебников я знал, что ниже меня находятся две части города – Мидлтаун и Даунтаун. Город рос. За последний год здания Индианаполиса в среднем поднялись на шесть метров. Городские постройки стремились ввысь. Возводились новые этажи, укреплялись старые. Внизу оставалось всё то, что было воздвигнуто раньше. Никто уже точно не мог бы сказать, как глубоко уходит город вниз, но то, что фундамент его стоит на земле, было неоспоримым фактом. Все городские сооружения опирались на грунт, на ту самую природную твердыню, которую уже давно никто не видел. Начав свой рост, города уже не могли остановиться. Наши небоскребы упирались в дымку облаков, оставляя внизу всё менее пригодное для жизни пространство. Аптаун – так назывался верхний, самый лучший уровень любого мегаполиса. Его составляли самые новые, самые современные районы. Ниже простирался Мидлтаун. Что я знал о нём?… Его постройки – оставшиеся от Аптауна старые, давно вышедшие из моды этажи. Жители – занявший наши прежние квартиры «офисный планктон». Система зорко следила за тем, чтобы никто из обитателей Мидлтауна не пересек его границы и не выбрался наверх. Что бы делали эти люди у нас? Не имея надлежащего образования, не способные на интеллектуальный труд, они только породили бы ряд проблем и нарушили бы весь наш благополучный уклад. Волнения, беспорядки… И все только из-за того, что кто-то захотел, не имя на то сил и знаний, получить лучшие условия жизни. Нет, в нашем обществе было всё четко – каждый занимал соответствующий его разуму этаж, а Система зорко охраняла эти границы.

Ниже Мидлтауна располагался Даунтаун – промышленная часть города, район работяг. Здесь жил самый многочисленный низший класс. Работая на фабриках и заводах, они ютились в комнатах прямо возле производственных цехов. Получая жалкие гроши или работая за еду, они вели неведомый мне образ жизни. Те запуганные, забитые создания, которые попадали в качестве обслуги в Аптаун, всегда были безмолвны. Чем они жили, как, какими заботами? Никто из нас этого не знал.

Аптаун был слишком далек от всего остального мира. Все три уровня не пересекались и были четко ограничены. Специальные скоростные лифты были единственной возможностью перемещаться между уровнями по вертикали. Жители верхних этажей могли беспрепятственно опускаться вниз, люди же снизу могли подняться наверх, только получив на это разрешение Системы. Система слежения, действующая на всех уровнях, наблюдала за всем. Она сканировала, записывала, фиксировала, анализировала, не позволяя никому нарушать установленные для каждого уровня правила. Право жить в Аптауне имели немногие. Каждый из нас обязан был быть «идеальным». Перечень проступков, за которые грозила блокировка Системы, все мы знали наизусть. Нельзя было наносить моральные и физические увечья, воровать, нарушать общественный порядок, болеть… Залогом спокойствия Аптауна и его комфорта было благочестие его граждан. Те, кто не соблюдал эталонные правила, отправлялись вниз.

Я, Майк и многие другие с детства жили в Аптауне. Не видя и не представляя для себя иной жизни, с молоком матерей мы впитали в себя его правила. Взамен на накладываемые ограничения мы получали безграничный простор для самореализации, фантастические условия деятельности, ну и конечно тот комфорт, который и не снился жителям нижних этажей. Здоровый образ жизни, всеобщее благополучие, безопасность, покой позволяли отстраниться от житейских проблем… Шикарные автомобили, роскошные дома, квартиры – мы имели максимум того, что могла предоставить нам современная среда. К нам стекались деньги со всех этажей…